Мир на грани
Шрифт:
Зрачки янтарно-жёлтых глаз, светящихся так, словно в них играло солнце, от яркого света по-кошачьи сузились. Косматый хвост, длиной почти до щиколоток, изогнулся и начал покачиваться. Узкие кошачьи уши с чёрными кисточками на кончиках, направленные в стороны и назад, зашевелились, словно их хозяйка прислушивалась к звукам просыпающейся природы.
— Успела, — прошептала Калифа, радуясь, что никто не помешал встретить восход.
«Значит, сегодня мне будет многое прощаться, Норад? — подумала она. — И „ошейник“ ты снял только по этой причине:
Калифа сладко потянулась, полной грудью вдохнула освежающий горный воздух, в котором изо дня в день появлялось всё больше ароматов, словно весна пыталась наверстать упущенное время. Затем опустила взгляд на вытянутую перед собой руку и медленно сжала пальцы.
— Сколько раз мне уже исполнялось пятнадцать?.. — В голосе Калифы засквозила горечь. — Сколько раз, интересно, я совершенно так же задумывалась об этом?..
Калифа встряхнула головой, прогоняя эти мысли, улыбнулась и коснулась языком длинных и острых верхних клыков. Затем сосредоточила на кончиках пальцев незримые потоки эфира и позвала:
— Ишизар!
Рядом с рукой Калифы появился полупрозрачный образ крылатой ящерки, покрытой чешуёй цвета штормовых туч. Вытянутое тело рептилии, включая шипастый хвост, достигало сорока сантиметров в длину. Чуть выше надбровных дуг и на кончике заострённой мордочки виднелись рога. Четыре когтистые лапы были длинными и тонкими, на спине — пара кожистых крыльев, настолько больших, что, даже будучи сложенными, наверняка касались бы земли. Ящерка зашипела, и по её хребту пробежали крошечные молнии.
Только Калифа могла видеть и слышать этого дракончика. Для остальных образа устрашающего грозового дракона Ишизара попросту не существовало.
Наигравшись, Калифа отпустила дракончика — и его маленький полупрозрачный образ растаял в воздухе. Наконец она решила спуститься обратно: даже если в день рождения жрецы позволили ей своевольничать, обучение никто не отменял.
Калифа обернулась и обратила взгляд прочь от долины — на скалистые горные пики на юге, утопающие в тяжёлых снежных тучах. И тут же замерла. Она заметила, как снизу вверх, словно бьющая в обратном направлении молния, в небо устремился электрический разряд. За ним последовало ещё несколько, и все — из разных мест.
На склонах гор Калифа разглядела грозовых гигантов — четырёхметровые человекоподобные изваяния, будто бы составленные из грубых каменных брусков. Эти существа были порождены избытками эфира электрического аспекта; они — настоящая ожившая твердь горных пород, лишённая разума и чувств. Грозовые гиганты, словно верные бесстрашные псы, подчинялись лишь воле сил природы. Однако сейчас…
«Они напуганы, — поняла Калифа. — Но чем? Что так подействовало на них?»
Именно в этот момент её чуткий слух уловил звуки выстрелов — практически слившиеся воедино щелчки. За ними прозвучал громкий хлопок.
«Что?! — испугалась Калифа. — Уже здесь, рядом с долиной?!»
Она знала: идёт война. Анхальтская Империя вторглась в южный
Но никто из жрецов и подумать не мог, что солдаты Визама и Империи подберутся настолько близко к Скрытой долине.
Калифа боязливо потопталась у обрыва, затем вновь превратилась в рысь. Она начала спускаться по отвесному склону. Сорвалась. Обернувшись в полёте кристалликами эфира и без вреда осыпавшись на тропу, вновь обрела физическую форму и побежала на звуки выстрелов.
Остановилась Калифа минут через десять и, припав на живот, прокралась к обточенным ветрами валунам у края очередной звериной тропы.
В расщелине шёл бой. Склоны, укрытые снегом, из-под которого проглядывал чёрный камень, отражали вспышки выстрелов.
Калифа замерла, вновь думая о том, чтобы сбежать: как бы её ни тренировали, со страхом не так-то просто совладать, особенно если это страх за свою жизнь. Но, попытавшись не замечать частый стук сердца, она всё же высунулась из укрытия.
Прямо на виду у Калифы один визамец расстрелял из автомата пару других. По крайней мере, светло-серая зимняя куртка с нашивками и глубоким капюшоном с мехом — точно такая же, как у убитых, — говорила о том, что он солдат Визама. Хотя этот боец показался Калифе слишком долговязым для визамца.
А ещё…
Те солдаты, которых он расстрелял, почему-то были без оружия. Перед их гибелью Калифа успела заметить, что они двигались слишком неестественно: резко и дёргано взмахивали руками, словно пытались кого-то схватить, а озираясь, наклонялись всем телом, будто старались не увидеть, а расслышать жертву.
Они вели себя как те, кто подчиняется лишь звериным инстинктам.
Высокий солдат — единственный, который казался человеком, — метнул гранату. Раздался взрыв — и ещё пара точно таких же странных бойцов, спускавшаяся из пещеры в противоположном склоне горной гряды, свалилась замертво. Сам солдат, выдернув из автомата барабан, похоже, убедился, что патронов не осталось, и поспешил скрыться.
Никого более не увидев, Калифа осторожно спустилась к месту боя. Она принюхалась к витающему в воздухе запаху жжёного пороха, затем подошла к ближайшему мертвецу. Глаза того были полностью белыми, зубы заострены, пальцы на руках оканчивались когтями, а на мертвенно-бледной коже виднелись вздувшиеся почерневшие сосуды.
«Это уже не человек! Его тело искажено скверной!» — поняла Калифа.
Пытаясь прийти в чувства, она встряхнулась.
Калифа обследовала место боя. Все погибшие оказались совершенно такими же, как и тот, кого она осмотрела первым. Тогда её взгляд упал на следы уцелевшего солдата.