Мир номер два
Шрифт:
Встал рано. Ночью ударил мороз - шла настоящая зима. Я решил дать девочке поспать , а самому проехать в сторону Митино по анклавам частного сектора. Через час неспешной езды по легкой пороше нарисовались следы - прошел мужчина, размер обуви - около сорок четвертого. А вот отсюда он вышел. Странно, в такую – то рань. Дверь в дом была открыта. Осторожно с обрезом наизготовку я зашел в сени. И здесь дверь открыта. Пахнуло теплом, обжитым жильем и застольем. Запах спиртного я чувствую за версту. На кухоньке на полу лежала женщина. Лежала нехорошо - из-под
– Кто? – спросил я.
– Пришлый, хотел изнасиловать, не получилось,- она едва шептала- разозлился, когда обозвала. Ружье у него.. осторожно.. видела в Коминтерне девочку. Убежала - найдите..
Все. Торопилась и сил хватило только на это. Стреляли дважды в упор. Прикрыв труп покрывалом, я вышел на улицу и пошел по следу. Клиент обнаружился в трех кварталах в добротном доме. Я прокрался к террасе и заглянул в окно. Никого. В сенях стоял мерзкий запах давно пьющего человека. Приготовив гранату со слезоточивым газом, я рывком заскочил в коридор, скорее холл. Тишина. В комнате было прохладно, вонь усилилась. Искомое нашлось в кухне. Рослый мужчина лет сорока спал на угловом диванчике сидя. На столе выстроилась классическая батарея пустых бутылок. Товарищ был гурманом. «Блэк Джек», «Мартель», текила среди прочей пивной россыпи. В углу был прислонен карабин «Сайга». Не он ли подчистил оружейку? Неужто не поленился протопать пять километров? Сомнительно. Я сел на стул напротив мужчины, не выпуская обреза из рук .
– Эй, я пришел к тебе с приветом!
– Кто это ?
– разлепил глаза душегуб.
– Рассказать, что солнце встало!
– А ,служивый. Достали таки. А оно тебе теперь надо. Бери, чо хочу, кругом халява-всем хватит.
– Зачем убил?
– А, эту. Обзывалась, сука. Может ей и законным браком надо, - он хохотнул.
– Видел кого еще?
– Не, видишь –запил. Кругом эти валяются. Слышь, давай махнем в центр - там повеселее.
– Без базара, - сказал я, вставая и выстрелил ему в правый бок.
– Помучайся, родимый, как она мучилась. Ты в этой жизни по ошибке, я просто ее исправил.
Мужик завалился на пол, подергивая ногами. Я забрал «Сайгу» и вышел.
Надо было торопиться, могла проснуться Полина, вдруг напугается.
Полина встретила меня оладушками.
– Не испугалась, что меня нет?
– Мало ли что мужчине понадобилось. У мужчин всегда дела.
Вот так. У нас всегда дела. Эй, городские дамочки, у ваших мужчин всегда дела? Значит-образец мужчины - это всегда пьяный , нет - выпимши и всегда работает. Впрочем в деревне иначе не выжить.
– Что-то вы, Вадим, смурной и порохом пахнет от вас.
– Откуда ты знаешь, как пахнет порох?
– У дяди Коли-соседа ружье есть, у нас многие охотятся. Его ружье так пахло.
– А ты не против пострелять?
– Сейчас?
– Попозже. Сейчас надо похоронить хорошего человека. Поедешь со мной.
– И девочку одну поищем. Где-то недалеко она и , похоже, одна. Ты на антенну флажок России повесь - тогда точно за военных примут.
Полину в дом убитой я не пустил. Завернул убитую в пленку и замотал в большой плед. На теле женщины второе пулевое ранение было в живот- вот ведь как рассвирепел новый хозяин жизни. Могилу в палисаднике копали вместе с девочкой.
– Кто ее?
– Пьяный мужчина.
И снова она не удивилась. Деревенские реалии закаляют. Крепко морозило, тягостный запах слабел. Бросая землю, я думал, что Бог опять ошибся с праведниками, оставив таких, как застреленный мной человек. А может мы и поплатились вот за это, когда встав на самом краю гибели, продолжаем лелеять только свои удовольствия. Не нужны Господу гедонисты.
Мысли перескочили на нужные повседневности. Бюро прогнозов погоды нет и не будет, пора и самому определяться.
– Полина ,- казал я ,- нам нужен барометр-анероид. Это такие круглые часы, но с необычной стрелкой.
– Зачем он нам?
– Погоду определять. С ветром ошибся. Если бы не мороз, пришлось бы перебираться на противоположную окраину города. А с барометром будем знать, что нас ждет.
– Мы этого еще не учили. Я теперь и учиться не буду совсем. И детей нет и учителей.
– Вот и поехали их искать.
Первые два дня были без результата. Морозец крепчал и перевалил за пятнадцать градусов. Теперь в нашем распоряжении была снежная контрольно-следовая полоса во весь город и она нас не подвела. В Вахрушах парный след вывел нас к дому за крепким забором. По договоренности Полина давила на клаксон, а я со 104-м на изготовку схоронился за джипом. После второго сигнала из калитки вышла круглолицая полная женщина неопределенного возраста, за ее спиной маячил молодой чернявый мужчина.
– Когда надо, вас не дождесси!- сразу пошла тетка в атаку. Меня же больше интересовал ее напарник. На вид 30-35 лет, похоже спокойный и ласковый.
– Армянин?
– неожиданно для самого себя спросил я.
– Да, - улыбнувшись, сказал он,- из Слободского я.
– А что , это все, а где наша армия?
– встряла неугомонная тетка.
– Ее интересы я представляю в единственном числе, - отрапортовал я.
– Полина, выходи.
– Ой, и девочка с тобой. Ой ты боже мой, хоть дитя Господь сберег. Пойдем в дом , я тебя пирожками накормлю. С этими словами она подхватила девочку под руку и повлекла в калитку, демонстративно не замечая меня.
– Как же ты с ней сосуществуешь?
– спросил я, с опаской провожая взглядом могучие формы хозяйки.
– Да она хорошая, только все МЧС плохо вспоминала. Мы говорит, люди простые, а они должны были все знать заранее.
– Похоже, останусь я без пирожков. Тебя как зовут? Я Вадим.
– Григорий я, а вы прапорщик, правильно?
– Честно говоря, по ВУСу я помощник комполка по финансово-экономическим вопросам, в запасе дослужился до капитана. А прапорщик - он к народу ближе, хитрый такой хомяк. Выдвигаемся к кухне?