Мир-о-творец
Шрифт:
У каждого мастера, который принимал заказ, имелся подробный чертеж, описание и лекала. Жан, который принимал все оружие лично, проверял каждый клинок, каждый пистоль. Да, отличался материал. Но если сказано, что рапира должна выгнуться клинком так-то, а потом выпрямиться, то в случае несоответствия подобный клинок браковали.
Колесцовый замок, который ставился на некоторые образцы закупаемого огнестрельного оружия, также был выбран из разных вариантов, приобретенных ранее. Описан. Тщательно обмерян. Зарисован. И делался по единому образцу. До такой степени, что получилось
Жан ведь приходил на приемку не один, а с компанией. И его люди все проверяли самым тщательным образом. В том числе и разбирая каждый замок и сверяя с лекалами да чертежами детали. Все-таки стоил он чертовски много и пренебрежительность в таком деле могла встать в изрядную копеечку.
Никто в Европе так больше не делал.
Вообще.
Андрей же получал на выходе регулярные поставки стандартного вооружения. Собственно, оно ему было уже само по себе не нужно и шло на склады. Про запас, который, как известно, карман не тянет.
Все это оружие тщательно осматривали. Проверяли еще раз. А потом консервировали, обматывая промасленными тряпками и рассовывали по ящикам. При закрывании которых использовали горячую смолу для лучшей герметизации. Да и внутри все смолой обрабатывали. После чего ящики с маркировкой складировали в подвальных помещениях цитадели.
– Свое производство нужно! – говаривал Андрей жене неоднократно, с болью в сердце подсчитывая цены. Но времени и сил до него добраться у него просто не хватало. Не разорваться же? Он и так делал все, что не мог купить на стороне. А это пока получалось приобрести. Вот и не тушевался. Когда такой случай еще представиться?
А сверху к ним отгружал то, что удавалось сделать самому.
Не все. Просто долю. На всякий случай. Также консервируя. Мало ли пригодится?
Купец об этом не знал. И в принципе не сильно себе представлял зачем Андрею Прохоровичу столько оружия. Но ему какое дело? Если платит покупатель, значит нужно возить. Тем более такой покупатель, которому ты многим обязан.
– Покупатель… – усмехнулся купец, беззвучно произнеся это слово.
– Что ты говоришь? – спросил его старый знакомец, которого он подхватил в Коле, дабы «подбросить» в Холмогоры.
– Красиво, говорю.
– Странно. Мне показалось что-то другое.
– Кола вон как укрепилась. Ныне с наскока и не взять.
– Наши земли вообще стали расцветать, – расплылся в улыбке знакомец. – В Коле вон уже три десятка семей живут постоянно. И новую крепость ставят – пуще прежнего. Хотят отсюда не только за рыбой, но и на промысел ходить за зверем. Круглый год.
– Промысел? А зачем вам? Али не хватает того, что раньше брали?
– Нам-то хватает. Да только благодетель наш, Андрей Прохорович, прислал зимой весточку. Дескать, нужду он великую имеет в жире зверином, мясе да шкурах. Ну и зуб морской. Вот мы и занимаемся промыслом пуще прежнего.
– Это зачем ему?
– Да кто его знает? Наши тут даже на рыбу-кит зариться стали. Да только не просто это. Сам знаешь.
– Знаю, – кивнул купец. – Сильна рыба.
– И жира в ней великое множество. А там ведь и ус китовый. Его Андрей Прохорович тоже заявил на покупку.
– И все-то ему нужно… – с легким сарказмом заметил купец.
– Все, – охотно согласился знакомец. – Слышал ли? На восход стали уходить. Дальше и дальше.
– На восход?
– За камень уральский по прошлому году ушли. Там в устье реки Обва острог поставили. Зазимовали. По весне вернулись. И снова ушли. Еще большим числом. С припасами и товарами для торга. Андрей Прохорович оплатил их поход и по прошлому году, и в нынешнем. И товаров прислал для торга. Ножи, топоры и прочее. Все, что в хозяйстве пригодится. И наказ – не только меха скупать у местных, но и земляной зуб.
– Земляной зуб? Это еще что такое?
– Вроде зуба зверя морского, только большие. Очень большие. И находят их в размоинах и прочих подобных местах. Словно в земле зародились. Сказывают – для резьбы особенно ценные.
– Ясно, – максимально нейтрально ответил купец. Его бизнес приносил очень большую выгоду. Но он никогда бы не отказался ее увеличить. Тем более, что не всю же жизнь ходить по морям? Когда-то и остепенится нужно. Осесть где-то. А что как не дополнительные накопления этому способствуют лучше всего?
– На будущий год новые ладьи пойдут. С запасами и товарами. А еще – те, что дальше попробуют забраться. Да и по реке Обве тоже подняться наши хотят. Слышали, будто там и золотишко местные в реке моют, и камешки самоцветные находят, ну и мех, куда уж без него? Чую – крепостица в устье Обви разрастется враз и Колу обгонит, а то и сами Холмогоры.
– А на Уральский камень ходите?
– А то как же? В устье Печоры тоже крепостицу поставили. Этим годом по реке торг повели. Пока чем это закончится мне не ведомо. Осени ждать надо.
Купец промолчал.
Ситуация в здешних краях вырисовывалась очень интересная.
Андрей Прохорович вкладывал деньги, и немалые в здешние дела. И, если знакомец не врет, стремился выгоду великую с этого обрести. Зачем ему мясо зверя морского и его жир в великих количествах – не ясно. Может и не надо. Может он просто так укрывает за ним свой интерес. Ведь и зуб морского зверя, и земляной зуб – товар ценный. Очень ценный. Равно как и мех. А если получится начать у местных за бесценок скупать золото да самоцветы – вообще песня получится.
Он расплылся в улыбке.
Палеолог, как он слышал, воевал где-то в Литве. Во всяком случае в Испании говорили, что он отправился походом к устью Днепра. Значит пройдет ураганом до Смоленска. Но его руки и сюда дотягивались. Вон сколько людей вполне вдохновленно делом занимаются и ему выгоду приносят.
– Дивно…
– Дивно, – согласился знакомец, истолковав этот эпитет по-своему.
Купец же вновь замолчал и углубился в воспоминания.
Треугольная торговля между Холмогорами, Новым Псковом и Ля Коруньей давал невероятный доход. Просто сказочный. Но ему хотелось больше. И английский купец, которого он встретил в Антверпене, как-то ему рассказал о том, какие великие богатства вывозят испанцы из земель восточнее Африки.