Мир после кризиса. Глобальные тенденции – 2025: меняющийся мир. Доклад Национального разведывательно
Шрифт:
Расширение и эскалация конфликтов за пределами традиционного поля битвы. Ограничение расширяющегося и стремящегося к эскалации конфликта станет очень проблематичной задачей в будущем. Усовершенствование характеристик вооружений, таких как высокоточное оружие дальнего радиуса действия, постоянное распространение оружия массового поражения и использование новых форм ведения боевых действий, таких как кибервойны, войны в космосе и т. д., обеспечат в будущем военных, находящихся на службе у государства, а также негосударственные группы средствами эскалации и расширения конфликтов за пределами рамок традиционного поля боя.
В 2025 году Афганистан, возможно,
• Управляемая Западом инфраструктура, экономическая помощь и строительство, по всей вероятности, скорее дают новые стимулы местному соперничеству, чем создают фундамент для связанной воедино целостной экономики западного образца и социального единства.
Глобализация сделала опиум важнейшей товарной культурой Афганистана; у страны возникнут трудности в развитии альтернативы, особенно пока экономические и торговые связи с Центральной Азией, Пакистаном и Индией не получат дальнейшего развития.
Племенные и религиозные споры, возможно, будут возникать в Афганистане постоянно, также будет происходить постоянная борьба и сдвиги по мере того, как различные игроки будут образовывать различные союзы и объединения. Внешние игроки будут поставлены перед выбором: либо создавать временные альянсы для борьбы с противниками-террористами и для получения доступа к местным ресурсам и преследовать другие аналогичные, частные и ближайшие цели, либо стремиться к более амбициозным и дорогостоящим задачам.
Будущее Пакистана совершенно непредсказуемо, особенно с учетом траектории развития соседнего Афганистана. Северо-западная пограничная провинция и районы проживания племен, вероятно, останутся слабоуправляемыми, а также станут источником приграничной нестабильности по обе стороны афгано-пакистанской границы. Если Пакистан окажется не в состоянии сохранить свое единство до 2025 года, то, возможно, возникнет широкая коалиция пуштунских племен, которые, действуя совместно, уничтожат линию Дюрана,[11] увеличив одновременно территорию, заселяемую пуштунами, за счет пенджабцев Пакистана, таджиков и других народов Афганистана. В качестве альтернативы такому развитию событий Талибан и иные исламские активисты могут доказать свою способность удержать в узде, по крайней мере, племенную вражду.
В Ираке многочисленные этнические, религиозные, племенные и местные лидеры закончат создание и укрупнение своего политического и социального влияния, обеспечат доступ к ресурсам и контролю над распределением этих ресурсов посредством патронируемых ими социальных сетей.
• К 2025 году правительство в Багдаде все еще будет объектом соперничества различных конкурирующих между собой фракций, стремящихся получить иностранную помощь и поддержать свое высокое положение в ущерб процессу самостоятельного достижения политического авторитета, легитимности и проведения экономической политики.
Происходящие в Ираке процессы затронут как его соседей, так и внутренних соперников. Иран, Сирия, Турция, Саудовская Аравия столкнутся с возрастающими трудностями, если будут держаться в стороне от Ирака. Ирак, не способный поддерживать внутреннюю стабильность, может лишь продолжать быть источником беспокойства и волнения во всем регионе. Если конфликт там перерастет в гражданскую войну, Ираку придется стать примером, ярко демонстрирующим всем странам региона весьма суровые последствия религиозных
• Все игроки будут считать Соединенные Штаты гарантом стабильности, но Тегеран продолжит высказывать опасения по поводу планов Соединенных Штатов относительно иранского режима и суверенитета.
Опросы общественного мнения, вероятно, продолжат фиксировать массовую приверженность к самоидентификации себя как «иракцев», но существование конкурирующих систем безопасности, социальной организации, экономических сетей, поддерживающих существование, оживят мощные локальные и религиозные идентичности.
Сунниты проявят интерес к централизованному государству лишь в том случае, если оно даст им определенную долю ресурсов, которая будет оценена ими как адекватная, и большей частью будет создаваться вне контролируемых ими областей. При условии отсутствия такой удовлетворенности агитация суннитских джихадистов, племенных лидеров и других видных представителей может остаться дестабилизирующим фактором. В дополнение к этому любое значительное увеличение количества суннитов, эмигрирующих в Иорданию или Сирию, может создать угрозу стабильности в этих странах.
Шииты, упоенные вновь обретенным превосходством, исторически были разделены, и персональное соперничество между Садрами, Хакимами и другими представителями знатных кланов, вероятно, продолжит окрашивать политику в земляческие и общинные тона. Кланы смешанной шиитско-суннитской этничности могли бы служить интегрирующим, межкоммунальным связывающим фактором, но лишь при условии, что экономическое развитие приведет к установлению более прозрачного и заслуживающего большего доверия центрального правительства, и при условии создания национальной системы материального производства и распределения.
Развитие хорошо сплоченной национальной армии могло бы стать важным фактором, максимально увеличивающим перспективы создания более функционального иракского государства. Это потребует замены существующей клановой и религиозной лояльности офицеров и солдат намного более здоровым чувством корпоративного духа и национальных устремлений.
Глобальный сценарий номер три: разрушение БРИК
В данном воображаемом сценарии опасения Китая по поводу нарушения энергопоставок приводят к внезапным столкновениям с Индией. По мере увеличивающихся трудностей в доступе к ресурсам в период до 2025 года споры относительно ресурсов становятся растущим потенциальным источником конфликтов. Чувство уязвимости усиливается в результате сокращения количества производителей энергии и усиливающейся их концентрации в таких нестабильных регионах, как Ближний Восток. В мире, в котором существует достаточно конфронтации по другим проблемам, таким как новые торговые барьеры, вероятно, повысится возможность эскалации любого спора до уровня вооруженного конфликта. Как описывается в данном сценарии, неверное истолкование намерений – вместе с коммуникационными сбоями – может сыграть такую же важную роль, как и любая актуальная угроза. Конкуренция испытывающих подъем держав за ресурсы является другой стороной, иллюстрируемой данным сценарием. И Китай, и Индия, хотя и обладают богатыми запасами каменного угля, имеют весьма ограниченные и уменьшающиеся запасы нефти и газа и должны полагаться в энергообеспечении на иностранные источники поставок. Размышляя о возросшем потенциале конфликта в многополюсном мире, нам следует иметь в виду и размеры находящихся на подъеме держав, которые могут вступить в схватку друг с другом.