Мир после кризиса. Глобальные тенденции – 2025: меняющийся мир. Доклад Национального разведывательно

коллектив авторов 1

Произойдет ли интеграция в большей или меньшей степени, также сильно зависит от будущего характера китайско-японских связей. Впервые в современной истории Китай и Япония являются важнейшими региональными и глобальными игроками в одно и то же время. Ключевой вопрос – смогут ли они выйти за рамки исторической подозрительности и конкурировать мирным образом. Мирное решение споров Кореи и Тайваня и соглашение о дружбе по типу франко-немецкого между Китаем и Японией могли бы резко снизить стремление региона к тому, чтобы США играли роль «офшорного стабилизатора». Однако американские союзники и партнеры в области политики безопасности в этом регионе не променяют стабилизирующие действия США ни на один коллективный региональный договор о безопасности до тех пор, пока не станут яснее политические и экономические последствия усиления Китая.

Хотя усиливающиеся державы разделяют наиболее государствоцентристские

взгляды, их национальные интересы сильно различаются, а зависимость от глобализации достаточно неодолима, чтобы прийти к выводу: мало шансов, что они образуют альтернативный блок для прямой конфронтации с более прочным западным порядком. Существующие международные организации, такие как ООН, ВТО, МВФ и Всемирный банк, могут оказаться достаточно восприимчивыми и адаптивными, чтобы согласовать интересы растущих держав, однако отдельный вопрос в том, получат ли эти державы – или захотят ли получить – дополнительную власть и ответственность. Действительно, некоторые или все усиливающиеся страны могут удовольствоваться тем, чтобы использовать международные институты в своих интересах, не возлагая на себя ответственность за лидерство соразмерно своему статусу. В то же время их членство необязательно должно повлечь серьезные обязательства или разделение бремени, что позволит им преследовать собственные цели экономического развития. Для некоторых тот факт, что соглашение по новым постоянным членам Совета Безопасности кажется отдаленным, даже на следующие 15–20 лет дает дополнительный предлог упредить глобальную роль, которая могла бы потребовать своего выполнения за счет внутренних целей. Остается большая неопределенность в вопросе о том, существует ли политическая воля изменить международную систему так, чтобы предложить растущим державам взять на себя достаточную ответственность за более глобальные проблемы.

«Большинство экспертов… не считают, что усиливающиеся державы бросят вызов или радикально изменят международную систему…»

Большинство экспертов, американских и зарубежных, с которыми мы консультировались, не считают, что усиливающиеся державы бросят вызов или радикально изменят международную систему, как Германия и Япония в XIX и начале XX столетия. У усиливающихся держав будет высокая степень свободы в переделке своей политической и экономической политики, им не придется полностью принимать западные нормы. Вероятно, усиливающиеся державы, в связи с ростом своего геополитического пространства, внутренних рынков, роли в извлечении мировых ресурсов, производства, финансов и технологий, пожелают сохранить свободу маневра и захотят, чтобы кто-то другой нес ответственность за решение глобальных проблем, таких как терроризм, изменение климата, распространение ядерного оружия и энергетическая безопасность. Например, национализм России и Китая в отношении ресурсов и государственный капитализм поддерживают политику местных элит и ограничивают их готовность пойти на компромисс по главным международным экономическим проблемам, таким как торговля, энергетика, финансы или изменение климата.

Другие страны, такие как Индия, испытывают недостаток в стратегических экономических и политических видениях и не обладают внутренней массовой поддержкой глубокой экономической либерализации. Многие глобальные проблемы требуют жертв или резких перемен в планах развития этих стран, это еще одна причина, по которой они могут предпочесть роль наблюдателей, а не лидеров в многосторонней системе.

Сетевой мир

Отвечая на вероятный дефицит глобального управления, государственные и негосударственные акторы сформируют сети, сосредоточенные на конкретных проблемах. Эти сети будут преследовать общие цели и интересы, включая действительное намерение решить проблему, личные деловые интересы, соображения морали и желание международных и неправительственных организаций решать проблемы, стоящие перед меняющимся миром. В некоторых случаях ядро тематической сети составит национальная или международная комиссия или команда экспертов – неизбранных, но с существенными полномочиями, – которые будут докладывать или наблюдать за различными аспектами управления, торговли или других процессов. Существуют примеры таких сетей: Форум финансовой стабильности, Международный форум по секвестрации углерода, Международное партнерство по водородной экономике.

Тематические группы помогут разрабатывать и распространять стандарты и регулирующие правила в различных сферах, включая информационные технологии, регулирующие режимы и управление новой постиндустриальной экономикой. Вероятно, сети, созданные для решения некоторых видов проблем, заложат основу для соглашения между национальными государствами. Подготовительная работа будет проходить в неофициальном контексте, после чего национальные государства

смогут принять меры для решения проблемы, приобретая легитимность и иногда приписывая себе честь за инициативы, в то же время избегая обвинений в выполнении решений, навязанных внешними международными организациями. К 2025 году число и разнообразие неправительственных организаций может сильно увеличиться. Низкие начальные затраты, низкие накладные расходы и возможность людей и групп общаться с помощью Интернета облегчат такую коллективную работу.

Кроме влияния таких групп на решение конкретных проблем усилится влияние новых социальных акторов – лиц, наделенных чрезвычайными полномочиями, и даже криминальных сетей. Эти элитные группы будут влиятельными благодаря своему богатству и множеству внутренних и международных контактов, часто включающих предприятия бизнеса, международные и неправительственные организации. Используя свои широкие контакты и разнообразную национальную специфику, они помогут усилить межнациональные последствия, минуя государственные и организационные барьеры.

«Хотя религиозные группы многое выигрывают от глобализации, религия также обладает потенциалом превратиться в мощное средство противостояния этому модернизирующему процессу».

Возрастающая роль религии. Сети, основанные на религии, к 2025 году могут стать наиболее существенными из тематических сетей и играть более значительную роль, чем светские межнациональные группировки, в оказании влияния и формировании событий. Возможно, что в действительности мы вступаем в новый век клерикального доминирования, при котором религиозные лидеры станут главными «серыми кардиналами» в решении международных споров и конфликтов.

Уже теперь богато вознаграждены властью и влиянием те религиозные предприниматели и телепроповедники, чья деятельность охватывает два полушария, Глобальный Юг и Глобальный Север, – эмир Халид у мусульман и Мэтью Ашимолово или Сандей Аделаджа у христиан. Вебсайт Халида – третий по популярности арабский сайт в мире (самый популярный – сайт «Аль-Джазиры»).

В пределах христианской традиции возникновение новых моделей власти и лидерства на Глобальном Юге ведет к появлению самостоятельно действующих священников и религиозных предпринимателей, деятельность которых приносит высокий статус и большое богатство. До 2025 года некоторые евангелисты и мегацерковные проповедники, вероятно, будут пытаться стать лидерами наций, особенно в странах, материально опустошенных в результате глобального экономического спада.

Хотя религиозные группы многое выигрывают от глобализации, религия также обладает потенциалом превратиться в мощное средство противостояния этому модернизирующему процессу. Религиозные структуры могут канализировать социальный и политический протест, особенно среди тех, кому не хватает средств коммуникации и влияния на социальные элиты. Это возможно, потому что многие экономические тенденции, которые будут доминировать в следующие два десятилетия, потенциально способны породить социальную фрагментацию и народное негодование, вызванное, среди прочего, растущей пропастью между богатыми и бедными, разницей в уровне жизни городского и сельского населения в Индии и Китае, огромными различиями между странами и регионами, имеющими и не имеющими преимуществ модернизации, и между государствами, способными управлять последствиями глобализации, и странами, правительства которых не в состоянии с ними справиться. Религиозные активисты могут использовать священные тексты и долгую историческую традицию, чтобы сформировать народное недовольство в терминах риторики социальной справедливости и эгалитаризма.

Распространение идентичностей и растущая нетерпимость

Один аспект растущей сложности международной системы заключается в том, что не одна-единственная политическая идентичность, такая как сплав гражданства и национальности, будет, по всей видимости, к 2025 году доминировать в большинстве обществ. Не меньшее значение, чем религия и этническая принадлежность, будет иметь классовая борьба. Интернет и другие мультимедиа будут способствовать оживлению племенных, клановых и других сообществ, основанных на верности своим. Взрыв урбанизации облегчит распространение этих идентичностей и увеличит вероятность столкновений между группами. Растущее число мигрантов, переезжающих в города из сельской местности, будут селиться в районах, обжитых ранее приехавшими представителями той же этничности, или же станут объектами вербовки банд и более сложных криминальных структур. По мере того как эти сообщества будут срастаться и становиться «самоуправляемыми» или поглощаться организованными преступными группировками, государственные и местные власти столкнутся с «закрытыми зонами» во многих больших городах, как уже случилось в таких городах, как Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро.