Мир приключений 1981 г.
Шрифт:
Капитан не стал говорить «не знаю» — вряд ли такой ответ успокоил бы женщину.
— Ничего серьезного, — сказал он. — А подобрали вы его где?
— Сразу за городом.
— Он что, «голосовал» или водитель остановился сам?
— Голосовал. А шофер не видел или не хотел останавливаться. Словом, проскочил. Жалко стало парня — стоит ночью под дождем, в одном кителе… Крикнула шоферу. Остановился. Пограничник подбежал и сказал, что ему в Приморск.
— Именно в Приморск?
— Да, — повторила он. — Шофер показал, чтоб заходил. Пограничник вошел, и мы поехали.
— Не помните,
— Кажется, был чемодан.
— Вспомните, пожалуйста, как выглядел этот чемодан.
Женщина задумалась.
— Маленький такой чемодан…
— Вы сидели впереди. Слышали, о чем говорили шофер с пограничником?
— Не слышала, — сказала она с виноватым видом.
— Как по-вашему, куда ехал этот парень?
— Думаю, он ехал в отпуск.
— Почему вы так решили?
— Он был очень веселый, несмотря на то что промок. Кроме того, он был с чемоданом.
— Значит, после того как вы сошли, в автобусе остался один пассажир — пограничник?
— Да, он один, — грустно сказала женщина. — Когда автобус ушел и мы… и мы остались на дороге, я подумала: вот счастливый! Молодой, уверен в себе, едет домой… Знаете, я не завидовала ему тогда. В ту минуту я почти поверила…
Она замолчала. Потом спросила:
— И все-таки что с ним?
— С ним все в порядке, — сказал капитан и встал. Он поймал себя на мысли, что ему не хочется уходить. — Благодарю вас, — сказал он.
— За что? — смутилась женщина. — Это я должна благодарить вас. Когда вы пришли сюда и… произошло то, что произошло… В общем, впервые в жизни мне стало по-настоящему жаль себя. Сейчас я говорю себе: можно что-то придумать.
— Всегда можно что-то придумать, — сказал Зенич.
— Спасибо, — сказала Кузьменко.
— За что? — смутился капитан.
— Спасибо, — повторила женщина. И улыбнулась.
ВОСЕМНАДЦАТЬ ЧАСОВ
— Занято, — сказал Мытарев, повесив трубку. — Если она вдруг прилетела, это прошло мимо меня. Не могу дозвониться… Сразу же прошу учесть вот что — это выяснилось буквально сейчас. Некто, предположительно тот же человек, которого видели в лодке, вчера днем, когда Цырин был в Южном, интересовался им в гараже, а сегодня утром встречал на автовокзале.
— Следил? — предположил Зенич.
— Возможно.
— Следил и выследил… — повторил капитан. — Вы уверены, что это один и тот же человек? В ограблении кассы, с Цыриным и без Вула, судя по всему, участвовали трое. Цырина убил второй. А где же третий?
— Ваши соображения?
— По версии Киреева, которую я склонен поддержать, они сыграли на единственной слабости в системе охраны кассы. Касса на втором этаже. Пульт централизованной системы блокировки — на первом. Пока кассирша спускается со второго этажа на первый, помещение кассы бесконтрольно. Пятнадцатого кто-то, очень хорошо знающий Литвинову, задерживает ее на втором этаже. Сообщник в это время действует в кассе. Третьему, то есть Цырину, выпадает переправить деньги в Приморск?
— А Вул?
— Вула они попросту подставили. Они уверены, что он будет молчать.
— Не забудьте еще одной важной вещи, — сказал полковник. — Цырин боялся Вула. После того
«Он прав, — подумал Зенич. — Он мыслит начерно, но как часто в нашей работе путь усреднений и обобщений оказывается самым верным! Это потому, что идеальные ситуации существуют только в воображении».
— Давайте сводить все воедино, — продолжал Мытарев. — Во время стоянки в Южном Цырин встречался с кем-нибудь?
— Не установлено.
— Выехал по расписанию?
— Минута в минуту.
— В каком был состоянии?
— Пассажиры показывают — в нормальном. Всю дорогу разговаривал с пограничником.
— Что говорят о пограничнике?
— Говорят, что выглядел отпускником, с чемоданом, очень веселый.
— Веселый, — задумчиво повторил полковник.
— И вот еще что, — вспомнил Зенич. — Водитель не хотел подбирать пограничника, но пассажиры упросили. Вернее, пассажирка.
— Да? — оживился Мытарев. — Интересно. Учительница с инженером сошли в Степном около трех часов утра. С Цыриным остается только солдат. После Степного автобус нигде не останавливается и сходит с маршрута, повернув на Окружное шоссе. Почему?
— Цырин спешит.
— Спешит… Вам, Владимир Николаевич, не кажется странным, что ночью по пустынной трассе расстояние в сто километров скоростной автобус проходит за два с лишним часа?
— Кажется, — признался капитан.
— Катастрофа произошла около шести утра. И когда встал вопрос о встречном и попутном транспорте, выяснилось, что, кроме «Жигулей» Платникова и «уазика» рыбхоза, в течение часа через пост ГАИ не проходила никакая другая машина. Это дало повод старшему лейтенанту Мехтиеву утверждать, что автобус на Окружном шоссе никто до столкновения не видел. По-видимому, он ошибся. Если Степное Цырин прошел в три утра, то на тридцать шестом километре, вероятнее всего, был часов в пять. Стало быть, его могли видеть с машины, которая проходила пост до пяти утра. Или с автобуса, следовавшего в Стрюки: он миновал пост в четыре пятьдесят шесть. Эти четыре минуты вычеркнули его из списка Мехтиева.
— Значит, выводы Мехтиева неверны?
— Вы заметили, я сказал «могли видеть». Но могли и не видеть. Расхождение во времени около получаса. Я лично склонен объяснить это тем, что Цырин где-то после Степного останавливался. Подождем с догадками. — Полковник посмотрел на часы. — Автобус из Стрюков должен вот-вот вернуться. Поезжайте на вокзал и поговорите с водителем.
ВОСЕМНАДЦАТЬ ЧАСОВ ТРИДЦАТЬ МИНУТ
— Вася! — позвал диспетчер. — Слышь, вылазь! С тобой хочет поговорить товарищ из милиции.