Мир приключений 1986 г.
Шрифт:
И, не переставая смеяться, Пруг Брендийский отключился. А его смех, грудной и глубокий, еще некоторое время звучал в медпункте.
— Это буквально чудовище, — сказал доктор.
— Детище своего времени, своей эпохи. К сожалению, неглуп. Употреби он свои таланты на иное, цены бы ему не было.
— Нелогично, — сказал доктор. — Если он, как вы говорите, детище своей эпохи, то он не мог употребить таланты на другое.
***
Если «Шквал» идет к Ар–А, то само путешествие займет не много времени. Судя по возможностям корабля,
Андрей строил в воображении картины того, как известия о малой войне распространяются по Галактике. Но в самом деле эти картины были далеки от реальности.
Археологи на Ар–А, ожидая прилета «Шквала» и возвращения Фотия ван Куна, с утра попытались связаться с космодромом Пэ–У, но космодром не отвечал, потому что была взорвана диспетчерская. Они решили, что на планете что–то случилось со связью, и продолжали безуспешно вызывать ее.
Когда утром не вышел на связь «Шквал», то в Галактическом Центре дежурный сообщил об этом в Космофлот, присовокупив свое нелестное мнение о новых гравипередатчиках. Но так как было известно, что «Шквал» благополучно приземлился на Пэ–У, то дежурный по управлению не особенно встревожился и, уходя обедать, попросил вызвать планету. Во время обеда ему сообщили, что планета также не отвечает, и потому он, так и не доев компота, поднялся в центральную обсерваторию, чтобы узнать, какого рода помехи могли возникнуть на линии. Ему сообщили, что из–за взрыва Новой ненадежна связь во всем секторе.
Поняв, что во всем виновата Новая, дежурный все же вызвал два корабля, которые находились в том секторе. Связь с «Титаном» и «Вациусом» — кораблями в том секторе — была нормальной.
***
Андрею в каюту позвонил доктор. Доктора тоже томило безделье.
— Это безделье кролика, — сказал доктор, печально уткнув длинный нос в экран. — Сейчас откроется дверь и ваш Гаргантюа скажет: «Пожалуйте, будем вас кушать».
— Ничего странного, — ответил Андрей, которому не хотелось шутить, — ритуальное людоедство зафиксировано у некоторых горных племен. Я думаю, вам интересно будет поговорить об этом с нашим консулом Ольсеном. Большой специалист по части обычаев.
— Лучше я останусь необразованным.
— Как Витас?
— По–прежнему. Дайте мне какое–нибудь задание.
— Почему я?
— Не могу объяснить. Законы, по которым стая выбирает вожака, порой необъяснимы. У вас запах лидера.
— Мне нужно выбраться из каюты.
Андрей понял, что застоялся. В нем всегда тикал какой–то бес движения. Он не мог заснуть, не пробежав перед сном несколько километров. Поэтому он начал делать приседания. Когда он опустился на корточки двадцать второй раз, дверь отворилась и вошедший доктор с удивлением воззрился на Андрея сверху.
Андрей вскочил.
— Как вы вышли?
— Они забыли запереть дверь.
— Возвращайтесь к себе.
— А вы?
— Я загляну в отсек связи.
Андрей быстро пошел по коридору. У закругления коридора он замер, прислушиваясь. Потом обернулся. Доктор все еще
***
Андрей никогда не был раньше на «Шквале», но законы расположения помещений на корабле консервативны. Дорогу к сектору связи Андрей мог бы найти с закрытыми глазами. Он не очень опасался кого–нибудь встретить, полагая, что горцы предпочитают не ходить по кораблю без нужды, — все–таки он хоть и завоеванная, но чужая крепость, в которой живут враждебные духи.
Дверь в отсек связи была открыта. Андрей закрыл дверь за собой, включил свет. Потом включил настройку. Над пультом загорелись два зеленых огонька. Теперь надо найти волну и позывные Центра. Когда–то Андрей знал их наизусть, но прошло несколько лет… К тому же они, вернее всего, изменились. Он включил экран–справочник. Время шло…
Дверь сзади поехала в сторону. Беззвучно, осторожно. Андрей понял, что она открывается лишь но внезапному движению воздуха.
Он обернулся. ВосеньЮ держал в руке бластер.
— Тебя опасно оставлять в живых, — сказал он Андрею.
«Опасайся ВосеньЮ. Он маленький человек».
Глаза ВосеньЮ казались черными бездонными дырками, как дыры в белой маске, за которой нет лица.
«Такие маленькие люди очень опасны».
Андрей бросился на пол, стараясь дотянуться до ног ВосеньЮ. Луч ударил в пульт, расплавив экран. Андрей успел подумать: «Вот сейчас перед моим взором должны пронестись картины детства… а где они?»
ВосеньЮ уже от двери снова поднял бластер, рука его тряслась.
«Дурак, — трезво и спокойно подумал Андрей, — он не поставил на подзарядку. Выпустил весь заряд… Теперь у меня есть три секунды». И он вскочил и шагнул к ВосеньЮ так, чтобы за эти три секунды дойти и убить. Он очень хотел убить этого человека.
И ВосеньЮ понял его и отпрянул в коридор, забыв, что через три секунды бластер будет подзаряжен и готов убивать вновь.
Но и Андрей не успел дойти до ВосеньЮ, потому что за спиной того уже громоздился слоновьей тушей Пруг Брендийский. Далее ДрокУ… а за ними доктор.
И доктор кричал:
— Убийца!
Андрей увидел, как поднимается — быстро и резко — ладонь Пруга и опускается на затылок ВосеньЮ, и пожалел, что не успел к ВосеньЮ первым.
ВосеньЮ охнул и тихо сел на пол.
Бластер отлетел в сторону, и доктор хотел поднять его, но Пруг заметил это движение и отбросил бластер ногой к стене. ДрокУ нагнулся и подхватил оружие.
— Я же предупреждал, — сказал Пруг. — Он очень опасен.
***
— Я согласен, что трусливый человек опасен не только для врагов, но и для друзей, — сказал Пруг Андрею. Они снова сидели в кают–компании.
— Во всем виноваты вы, — сказал Андрей. — Он пешка.
— Нет, я не могу быть виноват. Я выше этого. — Пруг сказал это с глубоким убеждением в своей правоте. — И я предупреждал, чтобы ты был осторожен. ВосеньЮ надо убрать. Тем более, что он принадлежит к такому ничтожному клану, что его можно вообще считать человеком без клана. Но я не могу этого позволить. Это грустно, но приходится отступать в мелочах, чтобы победить в главном.