Мир Приключений 1990 г.
Шрифт:
Игорь был потрясен. Он не помнил, как убежал из дома и где бродил.
Капитан Линник попытался выяснить у парня, кому именно мать давала взятки. Игорь сказал, что не знает. По его словам, Валентина Павловна последнее время имела какие-то дела с Ниной Мажаровой, племянницей их соседа.
Линник и Крюков решили поговорить с дантистом — благо лишь перейти лестничную площадку.
Михаил Васильевич Мажаров ничего не мог сообщить о Нине и ее отношениях с Крюковой. Не знал. Но в это время приехала его родственница Полина
Вольская-Валуа решила, что Линник и Гурко (они были в штатском) — какое-то городское начальство, которое хочет торжественно приветствовать Виленского, и потому обрадовалась их желанию быть гостями Нины.
Поехали в общежитие. И Крюков тоже. По дороге Вольская-Валуа охотно рассказала о своей племяннице, о ее счастливой звезде — такого жениха отхватила! Когда Линник стал осторожно выспрашивать, как выглядит Виленский, бывшая наездница не жалела эпитетов, описывая будущего родственника.
— Вы не можете себе представить, — признался капитан, — я прямо ушам своим не поверил… Все сходилось! И внешние приметы, и способ действия… Ведь мы буквально позавчера получили ориентировку! А главное, этот самый Виленский “работал”, как обычно, с напарником…
Под каким-то предлогом капитан остановил машину, сделал незаметный знак Гурко. Выйдя, они быстренько наметили план действий.
На их счастье, Виленский еще не прибыл в общежитие, так что к его появлению удалось отлично подготовиться. Были вызваны еще двое работников милиции. Затем начались допросы, которые работники угрозыска провели прямо-таки артистически.
Пока Гурко сидел в комнате Мажаровой (Нина, так же как и тетка, приняла их за гостей), Линник приглашал в красный уголок одного за другим сначала Антона Ремизова, затем Веру, потом Вольскую-Валуа! Было сделано так, что они не смогли передать друг другу содержание разговоров.
В заключение допросили Мажарову.
Постепенно прояснилась вся картина — с момента появления в Южноморске Виленского до событий сегодняшнего дня, потрясших семейство Крюковых (Валентина Павловна тоже успела “чистосердечно” признаться в милиции).
Венцом всего было появление в общежитии Виленского и Зайцева. С охапкой цветов и шампанским. Московские гости бросились всех сердечно обнимать. Не избежали объятий и поцелуев даже Линник и Гурко. А потом…
Потом Виленский и Зайцев были задержаны и доставлены в горуправление внутренних дел…
— В общем, еще тот банкет получился! — весело заключил капитан. И уже серьезно добавил: — Захар Петрович, прошу вашей санкции на арест…
— Кого персонально? — спросил я.
— Виленского, Зайцева, Крюковой и Мажаровой.
— Вы считаете, что Крюкову и Мажарову тоже надо взять под стражу?
Капитан замялся.
— Вы бы видели, как они ведут себя! — сказал он. —
— Ну, на арест гастролеров я дам санкцию… А вот женщин, по-моему, брать под стражу не стоит. Есть другие меры пресечения… Значит, обе утверждают, что жертвы?
— Ну да, — усмехнулся Линник. — Жертвы! Жертвы своего желания обойти закон…
Капитан дал мне для ознакомления документы, которые привез с собой.
Судя по ориентировке, поступившей в управление городской милиции, капитану действительно повезло — к нему в руки попал опасный преступник, которого разыскивали по всему Союзу. Настоящая его фамилия была Колесов. А Виленский…
Впрочем, в Ленинграде его знали как Бобровского, в Киеве — как Сабинина, в Архангельске он именовался Никольским.
Таких, с позволения сказать, псевдонимов у Колесова насчитывалось десятка полтора.
За плечами у него имелись две судимости и несчетное количество обманутых женщин. Колесов был брачный аферист.
Прежде чем дать санкцию на арест его и напарника (Зайцев “работал” под своим именем), я, как и положено, решил встретиться с ним. Но были у меня кое-какие вопросы и к капитану.
— А с чего это Крюкова всполошилась сегодня? — спросил я Линника. — Ведь, насколько я понял, все эти взятки — выдумка Мажаровой. Как и мифический друг Виленского, выдуманный следователь-взяточник и несуществующее постановление на арест и прочее…
Линник засмеялся:
— Анекдот в том, что Крюковым действительно днем звонили. Инспектор. Только не из милиции, а из отдела учета и распределения жилплощади горисполкома. И речь шла об ордере на получение квартиры…
— В доме на Сиреневой набережной? — удивился я, потому что, признаюсь, рассказ капитана все еще стоял у меня в голове.
— Да нет. Крюковы давно стояли на очереди. Вот и подошло время. Им выделили двухкомнатную квартиру во Втором микрорайоне. Отличное место. Я бы сам с удовольствием переехал туда… А Крюкова, не разобравшись, решила, что ее арестовывают… Крепко, видать, заморочила ей голову эта Ниночка. Когда совесть нечиста, и не такое может померещиться…
— Понятно, — кивнул я. — Теперь о Виленском, то есть Ко-лесове… Вы не интересовались, как ему удалось устроиться в “Прибое”?
— Наши пытались, — ответил капитан. — Но теперь уже трудно установить… Как будто к директору гостиницы был какой-то звонок. От кого и откуда, не помнят. Якобы откуда-то сверху… Но это обычный трюк Колесова. Звонят из Москвы: ждите, мол, ответственного товарища, забронируйте люкс…
Впрочем, не исключено, что номер в “Прибое” Колесов получил за взятку — есть насчет администрации сигналы. — Линник вздохнул.
— Что ж, Колесов мог позволить себе это, — согласился я. — Судя по тому, сколько у него было на сберкнижке, когда он познакомился с Мажаровой…