Мир Приключений 1990 г.
Шрифт:
Когда Гарольд пробегал мимо нее, Алиса совершила отчаянный прыжок, сбила с ног Гарольда Ивановича, выхватила палку и кинулась вслед за Пашкой. Гарольд Иванович никогда не занимался физкультурой, и потому, когда он с проклятиями поднялся на ноги, Алиса уже была у входа в тронный зал.
Она успела вовремя. Тролль готов был схватить Пашку.
Алиса подняла электрическую палку и воткнула ее в мохнатый бок чудовища. Запахло паленой шерстью, тролль закрутился на месте от боли.
Еще через секунду Пашка и Алиса выбежали на площадь.
А там за эти
Толпа лемуров поредела, — видно, многие поспешили на рабочие места. Но вместо них на площади появились неандертальцы — сотни разъяренных, страшных охотников. Размахивая копьями, они наступали на лемуров и троллей. Их товарищи крутили в воздухе цепями, сбивая с ног охранников. Могучий тролль, утыканный стрелами, как дикобраз, вертелся от боли и ревел, знатные лица метались вокруг трона. Но и неандертальцам приходилось несладко — многие из них уже упали, пораженные электрическими палками.
И в этот момент Пашка вскочил на трон и оттуда закричал:
— Стойте! Все стойте!
Пашка поднял руку с зажатой в ней стеклянной банкой.
— Здесь у меня, — кричал он, — стеклянная банка, в которой заключена смерть Четырехглазого!
— У-у-у-у-у! — прокатилось по площади. Одни кричали от ужаса, другие от радости.
Все замерли.
В этот момент из дверей тронного зала выскочил Гарольд Иванович.
— Остановите его! Убейте! — кричал он.
Но никто не двинулся с места. Гарольда Ивановича погубило то, — что он всегда появлялся перед своими подданными на ходулях и в черной шляпе с вуалью. А в маленьком, лысом энтомологе трудно было угадать великого повелителя подземелий.
Визжа от страха и злобы, Гарольд Иванович старался влезть на трон, чтобы отнять у Пашки склянку со сколопендрой.
И в ту минуту, когда его руки дотянулись до Пашки, Пашка размахнулся и со всей силы грохнул склянку о каменный пол. Склянка разлетелась вдребезги.
Знатные лица побежали во все стороны, лемуры-охранники кидали палки и падали на колени перед неандертальцами, умоляя о пощаде. Тролли, сшибая все на своем пути, умчались прочь.
Гарольд Иванович охнул тонким голосом и упал на спину.
Наступила тишина.
И в этой тишине Пашка сказал:
— Все! Кончился ваш Четырехглазый. Это говорю вам я, Павел Гераскин! Можете жить спокойно.
Глава последняя. ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО БРАТА
К подземной лодке Алису и Пашку пришли провожать гномы и неандертальцы. Лемуров там не было — лемуры побежали толпой грабить продовольственные склады, чтобы впервые за десять лет наесться до отвала.
Неандертальцы втиснули в люк завернутое в одеяло бесчувственное тело Гарольда Ивановича, который все еще был в глубоком обмороке. Алиса с трудом уговорила диких охотников это сделать. Она сказала им, что Гарольд Иванович не имеет никакого отношения к злобному диктатору, который исчез без следа после того, как его взяла смерть.
Она присела на корточки перед гномом Фурраком, который был страшно
На прощание он подарил Алисе свой фонарик с зелеными светлячками, а Алиса оставила подземным жителям все припасы, которыми их снабдил на дорогу добрый Семен Иванович. Вместо припасов положили Гарольда Ивановича.
— До скорой встречи! — сказал Пашка новым друзьям. — Живите спокойно.
Закрылся люк.
— Постараемся выжать из этой машины все, на что она способна, — сказала Алиса.
— Я тебя сменю, когда устанешь, — сказал Пашка. — Надо за ним присматривать. Как бы чего не натворил.
Поднимались они медленно. Пришлось огибать обширные подземные пещеры. Только через два часа они оказались выше подземелий, и лодка уверенно поползла наверх.
Пашка отыскал забытый кусок сыра, и они с Алисой разделили его.
И тут они услышали сзади стон. Очнулся Гарольд Иванович.
— Где я? — спросил он слабым голосом. — Я умер?
— Нет, вы живы, — ответил Пашка. — Хотя думаю, что вы заслуживаете смерти.
— Ах! — завопил Гарольд Иванович. — Выпустите меня немедленно! Моя коллекция! Они же ее разорят!
— Когда туда отправится экспедиция, — сказала Алиса, — мы попросим их забрать и вашу коллекцию.
— Нет, я не переживу! — рыдал Гарольд Иванович. — Двадцать лет я посвятил собиранию этих насекомых. Это смысл моей жизни! Я не занимался ничем другим!
— Так уж и не занимались! — сказал Пашка. — А кто был Четырехглазым диктатором?
— А кто? — спросил Гарольд Иванович.
Алиса обернулась. Ей показалось, что за очками глазки Гарольда Ивановича лукаво поблескивают.
— Он забыл! — возмутился Пашка. — Двадцать лет он всех мучил, а теперь забыл!
— А это был не я, — ответил Гарольд Иванович. — Честное слово, не я. Я даже из своей скромной квартирки выходил только в походы за насекомыми. Я ничего не знаю. Клянусь памятью моего дедушки, я ничего не знаю. Клянусь памятью моего дедушки, я ничего не знал!
— Оставь его, Пашка, — сказала Алиса. — Он ни в чем не сознается.
Гарольд Иванович горько рыдал. Он перечислял неизвестные науке виды открытых им насекомых. Он вспоминал паука Гарольди, и сколопендру Гарольди, и мокрицу Гарольди…
И так он стенал, пока Пашка не сказал:
— Хорошо, мы возвращаемся назад. Но учтите, что там вас ждут неандертальцы и ненавидящие вас гномы, я уж не говорю о лемурах… Возвратимся. Вас встретят с распростертыми объятиями.
Гарольд Иванович сглотнул слюну и замолчал.
Он молчал и тяжко вздыхал полтора часа подряд.
Потом вдруг произнес:
— Я все равно уйду под землю. Есть еще много других подземелий, где обо мне ничего не знают…
Алисе вдруг стало его жалко. И она чуть было не достала коробочку с молью, что успела схватить со стола диктатора. Но тут она вспомнила о гномах в колесах и передумала. Она отдаст эту моль в музей, и пускай ее называют молью Гераскина, потому что поймал ее Пашка.