Мир Смерти против флибустьеров
Шрифт:
Морган даже не ответил. Только кивнул.
А в коридоре, пока шел, вдруг запел на браслете сигнал внутренней связи.
– Девочка пришла в себя, Язон! Ты слышишь? – радостно кричала Мета. – Нам удалось ее вылечить. Она говорит. Ты слышишь? Язон, где ты? Беги сюда скорей!
– Я слышу, – ответил Язон безжизненным голосом. – Можно я задам тебе один вопрос, дорогая?
– Прямо сейчас? Но ты же идешь ко мне.
– Иду, – согласился Язон. – Но, пожалуйста, ответь мне, я хочу знать: ты действительно умеешь убивать врагов с удовольствием?
– Что за глупости ты спрашиваешь, да еще по радио? Ты с ума сошел, Язон!
– Почти, – еще раз согласился он, –
– Конечно, могу. Если тебе так хочется. Да я убиваю своих врагов с удовольствием. Это нормально, Язон.
– Это нормально, – повторил он как эхо. И добавил. – И все равно я люблю тебя, Мета.
Он только не помнил, сказал ли последние слова в микрофон, или уже позже, когда выключил передатчик.
Глава 11
Полностью девочка пришла в себя только на следующий день. А еще через три дня, «Конкистадор» уже приближался к орбите Джемейки в обычном пространстве. И эти последние трое суток оказались на удивление трудными для Язона и Меты, хотя в какой-то момент подумалось, что главные треволнения уже позади. Однако «Язон, победитель всех заговорщиков» – это был весьма сомнительный титул. Да и авторитет, заработанный у Моргана не стоило считать величиной постоянной. Ну, а пришедшая в себя девчонка – это был тем более не подарок.
Все-таки слишком сильным оказался для нее психологический шок. Пока она молчала как рыба, не реагируя ни на какие лекарства и процедуры, Язон даже начал было жалеть о содеянном. Все-таки вот так вот взять, и повесить на свою шею абсолютно беспомощного человека. Что, если смертельный ужас вычеркнул из ее памяти все, вплоть до ранних детских воспоминаний и простейших слов на родном меж-языке? Ведь это уже необратимо. А было и такое опасение.
Но, к счастью, в итоге современные препараты хоть и постепенно, но все-таки восстановили деятельность мозга девочки. А может, это неистовое желание двух людей помогло вдохнуть в несчастную новые силы. Но так или иначе чудо свершилось, и теперь Язон и Мета многое узнали. Что зовут рыженькую незнакомку Долли Сейн. Что через два месяца будет ей пятнадцать, то есть Язон практически не ошибся. Что ее еще весьма бодрый и здоровый дед по имени Клаус Гирдас был хозяином одной из крупнейших межпланетных фармацевтических фирм с центром на Зунбаре, а погибшие женщины – это его жена, дочь и старшая сестра. Мальчики были братьями Долли – один родной, а другой двоюродный. Отец же ее Рональд Сейн не полетел с ними в это увлекательное путешествие лишь потому, что его задержали на Зунбаре неотложные дела.
Отправились они всей семьей просто в звездное путешествие на собственном комфортабельном корабле. Подобные одиночные круизы среди богатых людей всегда были в моде, а летать без эскорта и даже без личной охраны считалось особым шиком, этакой экзотической романтикой в век всеобщей скуки и безопасности. А Зунбар и славился на всю галактику как очень благополучная и защищенная во всех отношениях планета. Вот только достаточно суровый тамошний климат никого не радовал. И состоятельные зунбарцы всегда отдыхали в теплых мирах. На этот раз семейство Гирдаса планировало закончить свое путешествие на Клианде или на Таормине. Они еще даже не выбрали, куда именно полетят, так что никто их, конечно, встречать не должен был, и искать, соответственно, тоже теперь было некому. А на родном Зурбане папочка вряд ли начнет беспокоиться раньше времени. Ну, не присылают сообщений – и хорошо, значит, все в порядке. Рональд Сейн почувствует неладное лишь через месяц. Он тоже работает в процветающей фирме деда Клауса, то бишь своего тестя.
Рассказав им все это, осиротевшая Долли, конечно, рассчитывала услышать в ответ хоть что-то о своих перспективах на ближайшее будущее, и, в одночасье узнав гораздо больше, чем ей хотелось бы, пережила по существу вторичный шок. По простоте душевной она никак не ожидала, что ее так заботливо опекают на корабле все тех же кровавых убийц, порешивших ее мать, братьев, тетушку Петру и любимого деда. Конечно, Язон и Мета не могли долго скрывать от девушки свое истинное положение на пиратском корабле. На задаваемые в лоб вопросы приходилось отвечать почти честно, они лишь пытались вводить ее в курс дела постепенно, чтобы едва-едва пришедшая в себя внучка (или теперь уже дочка?) миллиардера не заболела опять или не наломала дров с присущим ей юношеским максимализмом.
Конечно, больше всего на свете Долли мечтала теперь вернуться на Зунбар к отцу. И путь к исполнению такой мечты лежал, разумеется, не через расстрел Моргана в его собственной каюте с театрально-истерическим воплем: «Умри, мерзавец!» Убедить в этой очевидной истине юную Долли оказалось не самым простым делом, но Язон справился в итоге с поставленной задачей. А вот потом было еще сложнее. Ведь требовалось объяснить, с чьей именно помощью они станут спасаться. Наскоро придуманная байка о том, как на ближайшей планете Язон поменяет свою часть добычи на право телепортировать Долли на ее родную планету показалась малоправдоподобной даже пятнадцатилетней девчонке, не утруждавшей себя особо изучением наук. Но ничего другого Язон предложить ей пока не мог. Ведь до прибытия на Джемейку его собственные планы представлялись более чем расплывчатыми.
– Ты задумал сложнейшую многоходовую операцию, изображаешь шпиона всех разведок вселенной, намерен едва ли не в одиночку победить целую планету и… именно в этот момент берешь под свою опеку какую-то приблудную девчонку! – однажды в сердцах сказала ему Мета со всей своею пиррянской прямотой и прагматичностью. – Нашел, как говорится, время и место.
Язон не нашелся, что ответить, хотя слушать такое было, конечно, обидно. Сказать, что так должен поступать каждый? Красивая благоглупость. Сказать, что ему стало жалко Долли. Слишком очевидная вещь. А потому тоже неправда.
Да ведь и Мета по-своему жалела Долли, она не меньше Язона привязалась к ней за эти дни и относилась уже почти как к дочери. Но шансов выбраться на свободу из пиратского плена в новом составе стало у них существенно меньше. И это было настолько очевидно, что порою действительно руки опускались от отчаяния.
Язон старался не соглашаться с Метой и объяснял ей, одновременно уговаривая самого себя, что если бы они не проявили твердости, если бы не отстояли перед Морганом своего права хоть на один благородный поступок, то, еще не долетев до Джемейки, превратились бы в законченных подонков и хладнокровных убийц.
– Это почему же?! – агрессивно интересовалась Мета.
– Да потому, что уже через день мы стали бы свидетелями междоусобной резни, в которой победил бы скорее всего недобрый памяти д'Олоне. У внезапно нападающего всегда больше шансов. А став здесь главным, он все равно потребовал бы тебя в жены. А дальше…
– Ну, что дальше? – спросила Мета с вызовом.
– Либо смерть, либо бесчестье. А с Морганом хотя бы договориться можно.
– А сели бы в этой междоусобице победили мы? – сделала Мета, как всегда, необычное предположение.