Мир смерти (тетралогия)

Гаррисон Гарри

Говоря это, Темучин все больше наклонял тело Ясона над чернотой. Лишь его руки удерживали Ясона от падения. Ясон не мог видеть лица вождя. Однако он знал, что надежды на пощаду нет. Это конец. Он может лишь попытаться защитить пиррян.

— Отпусти меня, и я расскажу тебе правду. Я из другого мира. Я пришел сюда, чтобы помочь тебе. Я нашел певца по имени Ясон. Он умирал, и я взял его имя. Он ушел от своих людей очень давно, и никто не помнил его в лицо. А тебе я помог. Отпусти меня, и я помогу тебе еще.

Слабый голос, заглушаемый атмосферными помехами, звучал у него в голове:

—

Ясон, это ты? Говорит Керк. Где ты?

Дентофон работал. Значит, какая-то надежда остается...

— Зачем ты здесь? — спрашивал Темучин. — Ты помогал жителям долин принести в наши земли их города?

— Отпусти меня. Не бросай во Врата Ада, и я все скажу тебе.

Темучин какое-то время колебался, потом заговорил снова:

— Ты лжец. Все, что ты говоришь,— ложь. Я не знаю чему верить. — Он повернулся, и в свете факела стало видно, что его губы кривит невеселая улыбка.

— Я отпускаю тебя. — И он разжал руки.

Ясон хватался за воздух, стараясь повернуться и удержаться за край обрыва, но тщетно... Он падал в темноту.

Свист воздуха в ушах...

Удар в плечо, потом в спину. Его протащило по какому-то склону. Он старался защитить лицо и руки от острых камней. Скалы рвали его кожаную одежду, а он продолжал катиться по почти отвесному откосу.

Откос оборвался, и он снова оказался в воздухе. Падение продолжалось еще какое-то время — секунды, минуты или вечность — и закончился сокрушительным ударом.

Он был жив, и это удивило его. Смахнул что-то с лица и понял, что это снег. Сугроб, груда снега на дне Врат Ада, и он упал прямо в него.

— Пока ты жив, Ясон, надейся,— неубедительно сказал он себе. Какая может быть надежда на дне этой бездонной ямы? Может, Керк с пиррянами придут на помощь? Эта мысль поддержала его. Но тут он нащупал языком во рту кусочек металла. С растущим страхом извлек он обломки дентофона. Очевидно, во время падения он бессознательно сжал его зубами и сломал.

— Ты снова можешь рассчитывать лишь на себя, Ясон,— громко сказал он, но звуки собственного голоса в беспросветной черноте не подбодрили его. Что у него в активе? Он ощупал себя, надеясь найти аптечку. Ее не было. Что ж, зато сумка по-прежнему на поясе, хотя нож выпал из сапога. Пальцы его рылись в содержимом сумки и нащупали какую-то незнакомую трубку. Что это? Ах, да фотонный фонарь. Он положил его в сумку в ту ночь у Гиблой Расщелины и забыл о нем.

Но, может, он разбит? С его невезучестью, скорее всего, да. Ясон нажал кнопку и громко застонал, когда ничего не произошло. Он осторожно повернул регулятор яркости, и бриллиантовый луч разрезал темноту. Свет! Хотя положение его в сущности не изменилось, Ясон приободрился. Он расширил луч и обвел им свою тюрьму. Воздух был тих, хлопья снега медленно пролетали сквозь освещенное пространство и исчезали. Снег покрывал дно провала, у стен намело сугробы. С двух сторон вверх уходили черные скалы, только над его головой был выступ, который закрывал небо. Видно, он соскользнул по этому выступу и его отбросило в сугроб. Случайность спасла ему жизнь.

Послышался крик. Что-то черное пролетело сверху и ударилось о дно ущелья метрах в десяти от Ясона. Там черная скала была покрыта лишь тонким слоем снега, и упавший ударился о

камень. Глаза его были раскрыты, изо рта стекала струйка крови.

Это был выдавший Ясона певец Орайел.

Что это? Темучин убивает свидетелей? На него не похоже...

Рот Орайела оставался открытым, но он замолчал навсегда.

Ясон сполз со своего сугроба и двинулся по дну ущелья. В самой середине поверхность оказалась неожиданно ровной и гладкой. Он не понимал почему, пока под ногами не раздался зловещий треск. Он попробовал отпрыгнуть, но лед под ним раскололся, дробясь во всех направлениях. И Ясон погрузился в темную воду.

Внезапный ожог ледяной водой вытеснил воздух из легких, но он продолжал держать рот закрытым, сильно прикусив нижнюю губу.

Пальцы его конвульсивно вцепились в фонарь. Без него он не найдет отверстия во льду.

В то же мгновение ноги его коснулись скалистого дна. Водоем оказался неглубоким. Он оттолкнулся и посмотрел вверх. Свет отражался ото льда, как от зеркала. Подняв руки, он ощупал преграду. Над ним была сплошная корка льда — вытянутые пальцы скребли о ледяную поверхность. Он понял, что его тащит течением и отверстие во льду осталось далеко позади.

Будь Ясон динАльт способен поддаваться отчаянию, сейчас для этого был бы самый подходящий момент. Пойманный в ловушку из льда на дне немыслимого ущелья, он, несомненно, был вправе впасть в отчаяние, однако... Задыхаясь, он попытался плыть к берегу, чтобы встать там и попробовать пробить лед, но течение было слишком быстрым. Его тянуло вдоль скал. Он плыл вниз, глядя на каменные стены, на расстоянии вытянутой руки от его лица.

Да, течение было слишком быстрым. Холодная вода леденила тело, увлекая все дальше, а огонь в его легких не затухал. Теоретически он знал, что в его крови и в клетках его тела достаточно кислорода, чтобы прожить несколько минут, но дыхательный рефлекс не признавал теорий, и он не мог ему отказать. «Умираю! — взвыл он. — Воздуха! Дышать!» Немея, прижался он к зеркальной поверхности и глотнул холодного живительного воздуха.

Потребовалось немало времени, чтобы реальная действительность вновь заинтересовала его. Он выполз на темный каменный берег и теперь лежал, полу-погруженный в воду, словно огромное земноводное.

Шевельнуться не доставало сил, но когда холод проник до мозга костей, он понял, что должен двигаться, иначе умрет здесь. Но где это здесь? С болезненной медлительностью выполз он из воды и провел лучом света по противоположному берегу. Потом направил луч вверх! Скала! И нигде нет снега. Это обстоятельство немного оживило его.

—Пещера!

Ему следовало догадаться об этом раньше. Узкое ущелье. Врата Ада, несомненно, прорублены водой; небольшой ручей тысячелетиями рассекал скалу. Где-то этот ручей уходил под землю, он и утащил с собой Ясона. А это значит, что с ним, Ясоном, еще не все кончено. Вода должна иметь выход, а если это так, он найдет его. На мгновение он подумал, что вода может просачиваться в пористые формации и исчезать там, но поспешил отогнать эту мысль.

— Пошел! — крикнул он, вставая на ноги, и эхо гулко отозвалось: «Шел... шел... шел». — Хорошая мысль: шел, идти, иду. Что я и сделаю.