Мир во спасение
Шрифт:
– А во что обошлись нам услуги Фернандо? – поинтересовался из задних рядов директор Финансового Управления Корпорации. – Насколько я знаю, этот подпольщик хренов ничего бесплатно не делает.
– Не забывайте, что над ним висит отсроченный смертный приговор за хладнокровное убийство собственного сына и еще тридцать семь уголовных дел – за контрабанду, мошенничество, организацию массовых беспорядков, хищения и прочие наказуемые деяния, – ответил Брексмейер, не оглядываясь. – К тому же финансовая поддержка его тайной, но непримиримой борьбы против нас также влетает Корпорации в копеечку. Так что кое о чем с ним удалось договорить по-соседски…
– А с чего вы взяли, что командор не догадается отключить двигатели? – поинтересовался Председатель.
– Такая вероятность, конечно, есть, – согласился Смайли. – Однако должен заметить,
– А если он просто сбежит на своем истребителе?! – не унимался Стронг.
– Не сбежит. Даже не попытается. Фернандо предупредил нашего командора о вживленном в его тело чипе и о том, что всё пространство в этой системе находится под полным контролем нашей службы безопасности.
– Что ж… – Председатель вздохнул, пару секунд побарабанил пальцами по столешнице, а потом вынес предложение: – Предлагаю санкционировать операцию «Фернандо» задним числом.
В центре стола почти одновременно зажглось одиннадцать зеленых огоньков – Раджниш проспал голосование.
– А теперь, Смайли, доложите, чем завершилось тестовое прохождение Лабиринта принцессой Анной, – потребовал Стронг.
– Извините, я, как вы понимаете, был сильно занят, поэтому не в курсе. Но моему заму, почтенной Ясуке Сакаи, я поручил подготовить доклад по этому вопросу.
К трибуне вышла юная стройная девица с огромными раскосыми глазами в черных колготках и ультракоротком белом кимоно, из-под которого призывно выпирали два холмика упругих грудей. В аппарате Корпорации уже давно заметили, что Смайли старается сплавить в другие ведомства сотрудниц, теряющих идеальные формы, даже если к их работе нет ни малейших претензий. А вместо них набирать креативную молодёжь, преимущественно женского пола.
– Только без подробностей – самую суть! – проинструктировал ее Председатель. – У вас шесть минут.
– Я могу и еще короче, если самую суть, – ответила Ясука. – Тестовая программа девятого уровня сложности была введена претенденту сегодня в 10:00. Для тех, кто не знает: средний реальный уровень сложности прохождения Лабиринта – восемь баллов, максимальный – десять. Фактическое время действия программы – три часа, иллюзорное – четверо суток. Пока не закончен полный анализ записей мыслеобразов испытуемой, однако, по предварительным данным, ей удалось найти оптимальные пути выхода из заданных ситуаций в восьмидесяти трех процентах эпизодов. В двенадцати процентах случаев ей удалось найти неординарные решения, не предусмотренные программой. В итоге только около одного процента ситуаций сложились по неблагоприятному сценарию. Однако предварительный прогноз вполне подтвердился и даже превзойден: вероятность благополучного прохождения Лабиринта претендентом «Принцесса» оценивается в сорок шесть процентов, что близко к максимально возможному. – Она замолчала, выжидающе глядя на Председателя.
– А кого вы прочите в наиболее вероятные ее партнеры? – спросил Строг. – И вообще, как оцениваются шансы остальных?
Ясука глянула на Смайли, тот едва заметно кивнул, и она продолжила:
– Тогда я начну по порядку, и, с вашего позволения, это будет не шесть минут, а несколько больше. – Она подставила ладонь, и помощница, одетая точно так же, протянула ей пачку бумаг, которую она положила перед собой. – Итак, всего претендентов девять: пастор Фреди Бургер, глава самопровозглашенной церкви Седьмого Пришествия; рок-музыкант Сэм Колибри, лидер популярной на семи планетах группы «Suspenders»; порно-актриса Лейла Спагетти; репортер Конрад Имидж, журнал «Funny Pictures»; Фатима Хусейн, беглая наложница из гарема султана Среднего Омана; Цинь Цзянхун, революционерка левого толка, приговоренная к смертной казни в двенадцати мирах за терроризм и аморальное поведение. Сегодня утром, как вам уже доложил мой дорогой шеф, в список включен Уинстон Стюарт, младший герцог Блейкуотский – месяц назад он поссорился с отцом из-за тонкостей придворного протокола, и тот лишил его наследства. До включения в список герцога единственно
– А если революционерка командора подцепит? – перебил ее Раджниш, который, похоже, окончательно проснулся. На столе перед ним валялась упаковка из-под каких-то таблеток, которые он, видимо, только что втихаря сжевал. Однако соседи с обеих сторон склонились к нему и начали что-то нашептывать ему в оба уха, вероятно, разъясняя, о чем здесь шла речь, пока старик дремал.
– Полагаю, все вопросы исчерпаны? – Председатель обвел взглядом членов Совета, ожидая привычного общего согласия с его позицией.
Однако, когда взгляд Стронга остановился на Раджнише, тот поднял руку, прося слова. И говорить он начал, не дожидаясь разрешения:
– Я тоже хочу!
– Чего именно? – несколько раздраженно поинтересовался Председатель.
– В список претендентов. В Лабиринт. И сам на себя поставлю. Всё поставлю, что есть.
– Ни Корпорация в целом, ни ее крупные акционеры не имеют право делать ставки в Игре, – попыталась осадить его Ясука, но тот, похоже, уже принял решение, от которого не мог отказаться.
– Могу и не ставить! Просто так полечу. А племянник поставит. Племяннику можно?
Председатель посмотрел на Смайли, рассчитывая, что тот найдет выход из неожиданно изменившейся ситуации, однако Брексмейер, казалось, только обрадовался такому повороту событий. Он уже затесался в ряды выстроившихся вдоль стены клерков и оттуда показывал Его Превосходительству победно задранный вверх большой палец. Это подействовало на Председателя успокаивающе. Действительно! Нет повода для волнений. Старик уже всех достал своими выходками, и такая возможность избавиться от него была просто подарком судьбы. Жаль только – с рулеткой поторопились. Однако сам факт, что Совет директоров Корпорации «Орго» впервые за всю свою историю лишился за одно заседание сразу двух своих членов, не мог не внушать определенного беспокойства.
Глава 16
Цель всего, что начинается, – прийти к концу: приключение не терпит длительности, его смысл – в том, что оно однажды закончится. Каждое мгновение наступает лишь затем, чтобы потянуть за собой те, что следуют за ним.
Крошка-Енот стоял на вершине высоченной горы, увенчанной снежной шапкой, и размахивал белым платочком. Черные бусинки его печальных глаз были отчетливо видны даже сейчас, когда Анна уже спустилась с этого казавшегося неприступным пика в зеленую долину, населенную славными доброжелательными людьми. Крошка-Енот не мог последовать за ней, потому что жители долины почему-то ненавидели енотов и при первой же возможности вешали их на фонарях. Однако принцесса знала, что ее здесь встретят вполне радушно, а если и убьют, то только исподтишка, поскольку у нее на груди сияет медальон Метронома Кассия, шерифа всех земель от Нижней Пандоры до Граблино. Анна на собственном примере убедилась в том, что с шерифом шутки плохи, и уж местные отморозки не посмеют в открытую напасть на обладательницу его охранного знака – тяжелого медальона из чистого золота с рельефным изображением черепа и костей и гравировкой: «Не влезай – убьет!» Дорога лежала через деревню, растянувшуюся мили на полторы, и лучшим вариантом было пройти, не привлекая к себе внимания – так, чтобы никто не заговорил с ней, а лучше – не заметил нежданную гостью. Шансы на это были, поскольку едва начавшийся день уже сменился ранним утром, и обитатели этих приземистых домишек под соломенными крышами, скорее всего, досматривают предпоследний сон. Конечно, можно было обойти деревню стороной, но какие опасности могут поджидать на окольном пути, не знал никто – ни шериф, ни Крошка-Енот. Здесь, по крайней мере, есть хоть какая-то ясность. Если не заметят – хорошо, заметят – два варианта: убьют или не убьют. Впрочем, зачем им ее убивать? Она же не енот…