Мираж черной пустыни
Шрифт:
Когда они вошли, Мона сказала:
— У меня опять был серьезный разговор с Соломоном. Сегодня утром я его застукала, когда он подогревал тост на огне.
— Ну и что с того?
— Так он держал тост пальцами ног!
Дэвид рассмеялся. Мона, тоже смеясь, хотела добавить что-то еще, когда на пороге столовой неожиданно возникла какая-то фигура.
— Джефф! — выдохнула она. — Я не заметила твою машину.
— Меня отец подбросил. Он поехал в миссию проведать тетушку Грейс.
— А Ильза с тобой? Мы как раз собирались выпить чаю.
Джеффри бросил короткий неодобрительный взгляд на Дэвида и произнес:
—
— Что случилось?
Он снова многозначительно посмотрел на Дэвида, который быстро сказал:
— Я выпью с тобой чай в другой раз, Мона. Мне все равно нужно съездить повидать мать и Ваньиру.
— Дэвид, — она дотронулась до его руки. — Пожалуйста, возвращайся и пообедай со мной.
— Конечно, — ответил он. — Нам ведь нужно еще поработать с бумагами.
— В самом деле, Мона, — сказал Джеффри, когда Дэвид ушел. — Я не понимаю, почему ты позволяешь своей прислуге звать тебя по имени.
— Какой же ты заносчивый, Джеффри, — сердито ответила она, в очередной раз поражаясь тому, как могла когда-то даже думать о том, чтобы выйти замуж за этого ханжу! — Я тебе уже сто раз говорила, что Дэвид Матенге не прислуга, а мой управляющий. Кроме того, он мой друг. Так что за плохие новости ты мне принес?
— Ты сегодня утром радио слушала?
— Джеффри, я встала до рассвета и все утро провела на плантации, следила за обработкой кофе, потом ездила на вокзал встречать Дэвида. Поэтому радио я не слушала. А что случилось?
Джеффри так и подмывало сообщить ей, что, по его мнению, Мона вполне могла бы отправить кого-нибудь другого встретить Дэвида и что на самом деле это гораздо более соответствовало бы приличиям. Но зная, что спорить с ней бесполезно, что она все равно поступит так, как считает нужным, он предпочел вернуться к причине своего неожиданного визита.
— Губернатор объявил в Кении чрезвычайное положение.
— Что?!
— Сегодня ночью был арестован Кеньята и несколько его приспешников, чтобы наконец покончить с May May.
— Но нет никаких доказательств того, что за May May стоит Кеньята! Пару месяцев назад он публично осудил акты терроризма!
— Но мы должны были их как-то остановить! Готов поспорить на все что угодно, что теперь, когда старый Джомо оказался за решеткой и больше не может распространять свои идеи, насилие прекратится.
Мона, отвернувшись, прижала руку ко лбу.
— И что означает введение чрезвычайного положения?
— Это означает, что до тех пор, пока бандиты не выйдут из лесов и не сдадутся в руки властям, мы будем жить на особом положении, под надзором полиции.
Она подошла к покрытому кафелем столу, на котором между электрической кофеваркой и соковыжималкой стоял радиоприемник в желтом пластмассовом корпусе. С тех пор как в 1919 году была построена Белладу, кухня уже несколько раз перестраивалась. Последний раз ремонт делали два года назад, тогда старая дровяная печь наконец уступила место современной газовой плите.
Мона включила радио, играла песня «Твое сердце, которое лжет». Она нашла радиостанцию Найроби.
— Несомненно, Кения переживает сейчас нелегкие времена, — услышала она голос губернатора, сэра Эвелина Бэринга. — Но я призываю всех сограждан сохранять спокойствие и не допускать
Мона вопросительно взглянула на Джеффри:
— Кого это, интересно, он имеет в виду под «определенными элементами»?
— В этих целях, — продолжал сэр Эвелин, — мы произвели перераспределение сил полиции и армии. Кроме того, в Найроби был направлен британский батальон, первые войска доставлены по воздуху этой ночью. В течение сегодняшнего дня в Момбасу также прибудут корабли Королевских военно-морских сил.
— Войска! — сказала она, выключая радио. — Неужели это в самом деле необходимо? Я и представления не имела, что все так плохо!
— Вначале все казалось не так уж страшно. May May, что бы это, черт возьми, ни значило, началось, как тебе известно, с кучки отщепенцев, лихих парней из Найроби, без работы и без денег, которые окопались в лесах и изредка совершали случайные набеги, в основном ради еды и денег. Но теперь, кажется, все больше недовольных молодых африканцев присоединяются к ним, и случаев насилия становится все больше. Боюсь, нас это застало врасплох.
Мона внезапно почувствовала озноб и поставила чайник на плиту. Впервые словосочетание May May она услышала года два назад, но тогда мало кто, не считая агентов секретной службы, обращал на него внимание. А потом начались неприятные инциденты: налеты на полицейские участки и кража оружия; поджог надела кукурузы; таинственные записки с угрозами по всему Найроби. Месяц назад банда африканцев напала на католическую миссию, — миссионеров заперли в комнате и скрылись с деньгами и автоматом. Неделю спустя на рынке Мадженго обнаружили повешенный труп задушенной собаки — это было предупреждение от May May, адресованное всем белым поселенцам. И наконец, всего две недели назад посреди бела дня был жестоко убит пожилой вождь одного из племен, одинаково уважаемый африканцами и белыми.
Джеффри прошел в глубину кухни, сложил руки на груди и облокотился на раковину.
— Самый последний случай, — тихо сказал он, — произошел сегодня рано утром. Ты ведь знаешь Абеля Камау, молочника из Мвейги?
Мона кивнула. Абель Камау был одним из тех африканских солдат, которые вернулись с войны с европейскими женами. Молодая семья обустроилась всего в нескольких милях от Белладу и вела тихое и спокойное существование. Они были одной из очень немногих смешанных пар в Кении, отвергнутые и презираемые и африканцами, и белыми, изгнанные из своих семей, поэтому друзей у них почти не было. Мона была с ними знакома и считала их приятными и милыми людьми. Они растили четырехлетнего сына.