Мираж в обручальном кольце
Шрифт:
— Его теперь не отмоешь, — простонала Галина. — Нужно немедленно втащить его в дом, пока он не попортил весь сад. Алекс, девочки, приведите его в дом.
Выскочив в сад, мы попытались оттащить Вельзевула. Но это оказалось куда более трудной задачей, чем мы рассчитывали. Обычно мирный и покладистый пес извивался и рычал, ни за что не желая уходить от полюбившейся ему ямы.
— Что он там нашел? — возмущенно шипел Алекс, таща собаку за ошейник.
В конце концов ему удалось оторвать Вельзевула
— Что у тебя? — сварливо спросил у него Алекс. — Палка? Нашел время для игр.
Вельзевул положил к нашим ногам грязную конструкцию, в которой после некоторого колебания мы опознали ножку от сломавшейся металлической табуретки из кухни.
— Как она сюда попала? — удивилась Катерина. — Кому понадобилось закапывать ее в саду?
— Может быть, кто-то решил, что починить табуретку будет невозможно и решил выкинуть ножку подальше, — предположила я.
— И почему только ее одну, а не все четыре? — продолжала недоумевать Катерина.
— Возьмем эту штуковину на всякий случай, — сказал Алекс.
Голованов появился у нас в столовой буквально через десять минут. Это объяснялось тем, что звонок Петра застал его в тот момент, когда он находился в доме соседей убитого. В том самом доме, где жил наш новый знакомый — паренек Дима.
— Ну, что у вас еще случилось? — поинтересовался он. — По телефону я понял, что вы нашли убийцу?
— Вот она, — кивнул Петр на Ларису. — Оказывается, она невестка Вали. Жена его погибшего сына. И как следствие — наследница.
Ларисе пришлось еще раз пересказать свою историю. Все это время Голованов с интересом смотрел на Лару, словно бы что-то прикидывая.
— И вы можете письменно подтвердить свои слова? — наконец спросил он.
— Да, — пожала плечами Лариса. — А что тут такого? Нету никакого криминала в том, что я являюсь родственницей убитого. Ведь я его не убивала.
— Это мы обсудим потом, — сказал Голованов, доставая из кармана шариковую ручку и кидая ее Ларисе. — Вот, держите ручку. И вот вам бумага. Пишите.
— Что?
— Все, что вы тут рассказывали, пока меня не было, — сказал Голованов.
Лариса подвинулась к столику и послушно принялась писать.
— Хватит! — неожиданно прервал ее Голованов. — Допишете потом. А сейчас проведем следственный эксперимент.
— У этого человека семь пятниц на неделе, — прошептал мне на ухо Алекс.
Мне тоже не понравилось, как Голованов ведет дело. То пиши, то не пиши. А теперь еще и следственный эксперимент какой-то придумал!
— Вот вы, — распоряжался тем временем Голованов, тыкая в Веню, — подойдете в качестве жертвы.
— Почему я? — немного обиделся тот.
— Вы подходящего роста, — объяснил ему Голованов. — Для чистоты
— Этого еще не хватало! — возмутился Веня.
— Не бойтесь, вам ничего не грозит, — заверил его Голованов.
— А чем она будет его бить? — поинтересовалась у мента Катерина. — Вы что нашли орудие убийства?
— Нет, — сухо проронил Голованов.
— Кстати, а не могла ли эта штука послужить орудием убийства? — послышался голос Алекса.
Все обернулись в его сторону и уставились на обломок металлической ножки от табуретки, которую совсем недавно нашел Вельзевул в клумбе с увядшими астрами. Но ножка еще даже сырая, грязь не просохла. Голованов с интересом осмотрел металлическую дубину.
— И где вы ее нашли? — спросил он.
— В саду, — ответила за Алекса Катерина. — И не мы нашли, а Вельзевул.
— Кто? — пискнул Голованов.
— Собака, — объяснила я.
— Ах, собака, — успокоился Голованов. — Дайте-ка мне эту штуку.
Он придирчиво осмотрел ножку и спросил:
— Она мне что-то напоминает.
— Конечно, напоминает! — обрадовалась Катька. — Три ее точные копии до сих пор валяются в углу кухни. Если вы осматривали дом, то не могли на них не наткнуться.
— Да, припоминаю, — кивнул Голованов. — А эта ножка, выходит, оказалась в саду? И где именно?
После того, как мы ему торжественно показали яму, которую вырыл Вельзевул, Голованов сказал:
— Возьму-ка я эту штуковину в лабораторию. Пусть проверят на наличие следов крови.
После этого мы вернулись в дом, и Голованов помчался на кухню ковыряться в останках табуретки.
— Очень интересная конструкция, — наконец сообщил он нам. — Все металлические части не сварены между собой, а посажены на резьбу. В одном месте резьба сорвалась, и ножка отвалилась. Вполне вероятно, что преступник использовал ее в качестве орудия убийства. По размерам и форме она вполне подходит. Отдам экспертам.
— А мне что делать? — подала голос Лара. — Свой рассказ я уже записала. Вот, возьмите.
Голованов небрежно сунул исписанные листки в карман и повернулся к Ларе, держа в руках отвинченную ножку от злосчастной табуретки.
— Вот, возьмите ее, — сказал он девушке. — И попытайтесь ударить вот его ею по голове. Причем постарайтесь ударить как можно выше.
И Голованов указал на помрачневшего Веню.
— Повернитесь спиной, — велел мент тому.
— Послушайте, а вам не кажется, что это уж слишком? — спросил Веня, медля и не поворачиваясь.
— Ничего не кажется, — заявил Голованов. — Обычный следственный эксперимент. Все будет в порядке. Никто вас по голове лупить на самом деле не собирается.