Мираж в обручальном кольце

Калинина Дарья Александровна

— Что, и крокодилов уже на подшефных фермах выращиваете? — ехидно поинтересовалась я.

Зря я это сказала. Тетка за прилавком обиделась. И поняв, что покупать мы ничего не собираемся, отвернулась, а потом и вовсе отошла в глубь прилавка.

— Ты все испортила! — в отчаянии прошептала мне Катька. — Ну кто тебя просил вылезать со своими идиотскими комментариями? Как нам теперь наладить контакт с этой теткой? Ты же ее оскорбила.

— Слушай, тут полно других прилавков! — разозлилась я.

— Ладно,

ты только уж молчи, — попросила меня Катюха.

Мы подошли к прилавку, где продавались различные копченья. Розовые дубины карбоната, обсыпанная красным перцем бастурма, свиной окорок, у которого под темно-коричневой копченой шкурой скрывалось нежнейшее мясо. Мы обозрели длинные ряды копченых, вареных и сырокопченых колбас и в конце ряда увидели еще одно приветливое лицо.

— Что желаете? — задала нам продавщица провокационный вопрос.

— Мы бы хотели поговорить с Галиной Сидоренко, — произнесла Катька.

— Ее нет! — отрезала продавщица, напрочь теряя к нам всякий интерес и демонстрируя явное нежелание болтать с нами о всяких пустяках.

— Второй промах! — прокомментировала я, когда мы отошли не солоно хлебавши от прилавка. — Наверное, для завязывания дружеского разговора нужно сначала у них что-нибудь купить.

— Да! — обрадовалась Катька. — Это должно сработать.

Теперь наступил черед рыбного прилавка. Красную и черную зернистую икру в качестве покупки мы отмели с ходу. Отливающую янтарным блеском копченую осетрину тоже. Возле оранжевых пластов семги и форели мы задумались.

— Взвесьте нам сто граммов копченой семги, — вежливо попросила Катя.

— Продаем только кусками, — ответил нам мужской голос.

Мы оторвали глаза от рыбьих морд и поняли, что удача наконец улыбнулась нам. За прилавком стоял средних лет мужчина. И заинтересованно смотрел на нас.

— Почему? — спросила у него Катька. — Нам целый кусок не нужен.

— Ничего не могу поделать! — вдохнул продавец. — Дурацкое распоряжение сверху.

— Кто же это придумал? — возмутилась я.

— Да уж известно кто, наш генеральный директор — светлая голова, а его зам просто чума.

Разговор приобретал нужную окраску. И мы с Катькой приободрились.

— Давно бы гнать такого человека в шею нужно, — бросила я пробный камень.

— Это точно! — с готовностью подхватил продавец. — Круглый дурак наш Петруша.

— Как же его тут до сих пор держат? — удивилась я. — Такой замечательный у вас магазин. Нет, наверное, вы на вашего директора наговариваете. Не может быть, чтобы директор был совсем уж дураком.

— Да кто говорит о директоре! — удивился продавец. — Директором у нас работает Зина Михайловна. Ушлая тетка. А все глупости исходят от генерального директора. Ее мужа. То есть сам-то генеральный бухает по-черному, а все свои обязанности переложил на своего зама. Вот тот круглый дурак

и есть. Перед выходными вот рыбу велел только кусками продавать. Перед этим икру только в целлофан заворачивать, а не в контейнеры раскладывать. Потом еще прилавок с копченостями и рыбой велел местами поменять. Только без толку целый день с ящиками пробегали.

— А чего его держат в таком случае, если от него один вред? — спросила я.

— Чего держат? — переспросил продавец. — Так жена его работает тут главбухом. И попутно она в подружках у директрисы ходит. Сдружились они на почве своих мужей. У одной дурак, а у другой пьяница.

Мы немного помолчали.

— Дуракам везет, — наконец сказала я. — Живет у жены, как у Христа за пазухой.

— Я вам больше скажу, — продолжил словоохотливый продавец. — У зама еще тут и любовница есть.

— Что? — выкатили мы глаза.

— Да вон Ленка стоит, — скосил продавец глаза в сторону отдела копченостей. — Она вот у нашего зама в любимицах и ходит. Сколько раз я их вместе в подсобке заставал. Ящики они там считали. Как же! Оба красные как раки стоят, а у Ленки то лифон расстегнут, то трусишки в углу валяются.

— А что жена? — спросила я. — Я имею в виду жену зама. Она что, не против?

— Да она, должно быть, и не знает! — ответил продавец. — Если бы знала, эта Ленка отсюда бы уже пулей вылетела. Вот ведь стерва девка. Семью разбить хочет.

— Как разбить? — спросила Катька. — По-моему, левак только укрепляет брак. Так, кажется, мужчины говорят.

— Так-то оно так, но тут дело серьезней, — сказал продавец. — Ленка мужика увести у законной жены надеется.

— Да что вы! — ахнули мы с Катькой. — А что он?

— Говорю же вам, он круглый дурак, — сказал продавец. — Но все же я на месте нашего Петруши призадумался бы. Если он на Ленке задумает жениться, то тут такая буча поднимется, что только держись. Директор наш, если протрезвеет, за своего зама заступится. А директриса, ясное дело, захочет сторону подруги взять. И тут такое начнется! Еще неизвестно, кто вылетит.

В это время зазвонил мой сотовый.

— Вы где? — закричал Серега.

— В Купчино, в магазине, семгу покупаем, — сказала я.

— Ничего без меня не покупайте, — испугался Серега. — Какой-нибудь дряни купите, сами потом есть будете. А лучше подождите нас. Мы сейчас приедем. Где вы находитесь? Точный адрес скажите.

Узнав точный адрес, он отключил связь, еще раз приказав нам не делать без него никаких покупок. Серега вообще очень трепетно относится к любым покупкам. У него со временем выработалось твердое убеждение, что если он лично не проконтролирует любое мое приобретение, начиная от пакетика чипсов и кончая легковой машиной, то я куплю заведомую дрянь. И буду потом всю жизнь сама мучиться и его терзать.