Миражи в Лялином переулке
Шрифт:
– Розовато-коричневую, – робко ответила я.
Девушка решила меня подбодрить:
– У вас красивая форма губ. Если их выделить контурным карандашом, затем нанести помаду… Думаю, по краям 254-м цветом, а в центре – 158-м.
Она повернулась к стенду, взяла два золотистых футляра и, выдвинув яркие столбики, поднесла их к моим губам.
– Изумительно. Ваши губы станут сочными и эффектными.
– Вы так считаете? – оттаяв, улыбнулась я.
– Попробуйте.
Девушка протянула тюбики и добавила:
– Это пробники.
– Пробовать
– Вы не поняли, – улыбнулась девушка. – Помаду можно нанести на запястье.
Она взяла меня за руку и аккуратно нарисовала розовую и коричневую линии.
– Не правда ли, хорошо?
– Да-да, конечно. Сколько стоит помада?
– Четыреста пятьдесят рублей.
– Пожалуй, возьму розовую.
– А другую?
– В следующий раз, – ответила я, произведя несложные расчёты.
– Спасибо за покупку, – заученно сказала девушка-консультант и повернулась к стеллажу. Достала нужный номер, положила рядом с кассой и, улыбнувшись другой покупательнице, спросила:
– Могу я вам чем-нибудь помочь?
Я достала кошелёк, расплатилась и вышла из секции.
Какой ГУМ, какой косметический отдел? Дома надо сидеть, а не шататься по дорогим магазинам. В кармане гроши, а туда же.
Я оглянулась. Нарядная, улыбающаяся публика, дорогие товары. Куда меня занесло? Я вспомнила иронию, с которой слушала о магазинных страданиях Олега, и горько вздохнула:
«Олег Александрович хоть выглядит респектабельно – высокий, представительный… А я? Замученная женщина в старой одежде. Лялька права – о себе надо больше думать. О себе. Глядишь, на люди не стыдно будет выйти».
Я посмотрела на носы изношенных сапог, наспех замазанных гуталином, и повернула к выходу.
Куплю подарки на рынке.
Однако мысль, что, купив на рынке какую-нибудь дешёвку, можно испортить Олегу праздничное настроение, заставила остановиться.
Олег не раз говорил, что его внешний вид – это реклама не только возглавляемого им отдела, но и института. Конференции, заседания, выступления, переговоры. На всех этих мероприятиях он должен появляться в солидных костюмах, дорогих рубашках и качественной обуви. Порой денег до зарплаты не хватало и мне приходилось занимать. «Непрактичный ты человек», – говорил Олег и был прав. По сравнению с ним я была растяпа: денег не копила, покупок не планировала, покупала что под руку попадётся.
От таких мыслей мои плечи опустились, и лицо в этот момент, наверное, походило на лицо типичной российской труженицы, живущей в вечном денежном дефиците.
– Да неужели это Маринка? – услышала за спиной голос.
Я насторожилась. Так, с лёгкой руки мамы, меня звали только в детстве. Я резко обернулась и увидела Варьку. Когда-то мы жили вместе в коммуналке и были самыми закадычными подругами.
– Варенька, милая, какая же ты шикарная, – взглянув на даму в мехах, прошептала я.
– Глупости. Помнишь, как говорил дедушка? «Тряпки – это ерунда,
Варька слегка отстранилась и заглянула мне в лицо. Огромный голубой камень на её перстне отразил солнечный луч, пробившийся сквозь стеклянную крышу ГУМа, и я почувствовала запах дорогих духов.
– Наконец-то встретились. Самое время пойти в ресторан и вспомнить нашу коммуналочку.
– Варь, я бы с радостью, но мужу подарок надо купить.
– Поговорим, потом купим. Сначала мы, Мариночка, потом мужики, – взяв меня под руку, безапелляционно заключила Варька.
То и дело поглядывая на неё, я пошла рядом.
«Бывают же чудеса! Оказаться в одном месте в один и тот же момент через двадцать три года разлуки. Я же могла пойти по другой линии, задержаться в отделе косметики, наконец, могла бы поехать в другой магазин. Наверное, это судьба», – думала я, любуясь идущей рядом женщиной, пришедшей из детства.
Не переставая говорить, Варька вывела меня из ГУМа, подвела к золотистому джипу и, распахнув двери машины, села за руль.
– Едем кутить, – сказала она.
Неожиданна, как в детстве, по-прежнему энергична. Наверное, в её голове крутится куча шальных мыслей и планов.
Машина плавно тронулась, и, глядя перед собой, Варька заметила:
– Про себя можешь не рассказывать. Я на тебя в ГУМе поглядела, мне всё ясно. Живёшь на зарплату, имеешь небольшие подработки. Недавно премию получила. Или что-то подобное. Хочешь потратить с толком, благоверного порадовать. О себе вспоминаешь по остаточному принципу. Муж – какой-нибудь занудливый очкарик, поражающий тебя своей начитанностью.
– Откуда ты знаешь? – с трепетным ужасом спросила я.
– Что, угадала?
Варька закурила и, сделав загадочное лицо, пропела:
– Просто я работаю волшебником, волшеб-ни-ком… – Засмеялась и добавила: – На современном языке моя нынешняя профессия – психотерапевт по проблемам постстрессовых расстройств и кризисных состояний. Вот так-то, Мариш. У тебя нет подобных проблем?
– Слава Богу!
– Вот и хорошо. Однако, как показывает мой опыт, всё до поры до времени. Авось пригожусь. – Варька на минуту задумалась. – Я ведь чувствовала, что сегодня должно что-то произойти, какая-то светлая встреча. Веришь? С утра эта мысль крутилась.
– Варь, как в сказке. Даже зажмуриться хочется.
– А ты зажмурься. Глядишь, улыбнёшься. – Варька повернулась ко мне и добавила: – Понимаешь, Мариш, ты сейчас такая скукоженная, что прежняя Марго пропала. Пойми правильно. Марго хотя и была мягкой и нежной девочкой, но имела характер и на меня оказывала влияние. Теперь ты какая-то подчинённая. Не знаю, чему больше – может, трудностям, а может, мужу.
Утопая в облаке диковинных запахов, я кивала в ответ.
– Скоро Новый год, – продолжала Варька. – Неизвестно, когда ещё встретимся.