Миргород
Шрифт:
– Ты же тут голодный совсем, - запричитала Мария.
– Ни продуктов, ни запасов каких... Мы вот тебе принесли борща. Пирожков принесли - я напекла сама.
– Живой?
– спросил Карл, улыбаясь.
– Все нормально? Ну, пошли тогда на кухню. Говорить будем.
Все было вкусно и сытно. И снова была водка - они тут пьют ее каждый день, что ли? И разговоры, разговоры, разговоры...
...
Сначала ты как будто висишь в сети из тонких гибких струн, связывающих тебя с окружающими. Они разной толщины, разной крепости. А тронешь - и звучат по-разному. Вот эта струна тянется к матери, эта - к отцу. Вот струны к друзьям детства.
Потом ты взрослеешь, натягивается поначалу струна, которая от матери. Сначала ее тянет просто, даже боль вызывает ноющую, и хочется эту боль прекратить поскорее, как качающийся молочный зуб - вырвать, и ты ругаешься, отталкиваешь, не звонишь, не заходишь, не отвечаешь - и она рвется вдруг со звоном. Становится сразу чуть легче. Именно легче - тут даже и спорить не надо! Потом другие струны одна за другой. Со звоном, с музыкой, целыми аккордами. И однажды вдруг чувствуешь такую легкость и свободу! Не держит тебя здесь больше ничто и никто. Не боишься никого и ничего.
Как паук, сидевший в центре паутины и вдруг сорванный порывом ветра со своего места. Летит он, не известно куда. Держится за обрывки, шевелит лапками, не понимая, почему не отзываются нити - а они ни к чему не ведут.
А потом вдруг - хлоп - врезался. Вляпался. Втюрился. Влюбился. И подумать было о таком нельзя. Все само собой как-то. Одна толстая болезненная нить связывает теперь двоих. И чуть шаг в сторону, она гудит басово, тянет тебя, выворачивает чуть не наизнанку, заставляет скорее вернуться, сидеть рядом, обниматься, держаться за руку, смотреть в глаза, видеть глаза - а больше ведь ничего и не надо...
– Понимаю, - сказал Иеро, посмотрев на них.
– Мне кажется, это я понимаю.
А Мария смотрела на Карла, как будто увидела в первый раз.
***
В городе по полной описи имеется:
Вокзал железнодорожный на четыре платформы - восемь подъездных путей. Капитальное двадцатилетнее здание. Ремонта не требует.
Автовокзал с залом приема пассажиров и кафе. Шесть стояночных мест под навесом.
Три охраняемые автостоянки на въездах в город на полторы тысячи стояночных мест.
Гостиниц - восемь. Из них:
– подтвердившие свою классность - две
– вне класса - шесть.
Супермаркетов - четыре.
Специализированных магазинов высокого класса - шестнадцать.
Магазинов шаговой доступности в жилых кварталах:
Продуктовых - двести шестьдесят.
Хозяйственных разного профиля - восемьдесят шесть.
Автомастерских - двенадцать.
Заводов и фабрик разного профиля, действующих - двенадцать.
Административных зданий, в том числе используемых для научных исследований - двадцать четыре.
Школ, гимназий, училищ и прочих заведений общего среднего образования - шестнадцать.
Всего проживающих в городе по последней довоенной переписи - восемьсот шестьдесят тысяч сто человек.
– -
Глава 8. Цыгане
Сегодня
Расхаживавшая между рядами стройная, даже худая, хотя некоторые бы сказали подтянутая и спортивная женщина четко вколачивала каблуки красных туфель в деревянный пол и диктовала цифры, цифры и цифры. Доходы бюджета. Расходы бюджета. Проценты. Года. События, и связанные с ними цифры.
– Вы должны помнить, что никто и ничего вам лично не должен. Ясно? Вы - должны, а никто - не должен. Но при этом обязательно надо суметь доказать любому человеку, что должен именно он. Зачем? Это ясно. Затем, чтобы вас, обалдуев здоровых, кормить. Чтобы патроны у вас были. Пистолеты ваши - тоже денег стоят. Чтобы на преподавателей хватало, а то так и останетесь урлой уличной необразованной. Чтобы мэрия крепко стояла и свое дело делала. Чтобы порядок был на улицах нашего города. Вот для всего этого необходимы деньги, деньги и деньги. Много денег. И каждый из вас получит план, который надо будет исполнять. План еженедельный, обязательный. Кто план не исполняет - тот нам тут просто не нужен. Вон, очередь добровольцев стоит под дверями. Полно желающих ваше место занять.
– Мало ли, кто и чего хочет, - пробурчал кто-то из задних рядов.
– Это вы так можете только думать, да и то шепотом, а говорить так я вам не советую. Работа ваша важная, работа ваша нужная, денежная и деньги приносящая. Главное, повторюсь, денежная. И тут вы должны зарубить себе на носу: каждый должен делиться. Каждый, ясно? В том числе и вы, защитники и помощники. А это значит, что если план не выполнен - он все равно должен быть выполнен...
– Что, свои тогда отдавать, что ли?
– Да хоть и свои, раз по-другому не умеете! Иначе -- сами понимаете.
***
Сегодня с утра настроение было хорошее. И солнце на улице было совсем летнее, яркое, горячее, проникающее сквозь зеленую полутень пирамидальных тополей, ослепляющее проблеск4ами между деревьями. Иеро блаженно щурился, прогуливаясь по набережной. Река блестела и неслась куда-то слева направо. Хотя, что значит - куда-то? Вон туда, к морю. Тут оно недалеко совсем. Если бы не туман...
– Так ты, значит, наш гость? Самый настоящий? Тогда ты должен понимать, что гость - это особое состояние. Это, с одной стороны, вроде как праздник, и всем приятно твое появление, но с другой стороны, помнишь анекдот о непрошеном госте? Про цыгана?
Один из стариков с удочкой перестал наблюдать за поплавком, прыгающим на легкой волне, и вдруг переключился на гуляющего.
– Про цыгана не помню, - осторожно ответил Иеро.
Можно было пройти мимо, не обращать внимания на слова, сказанные уже почти в спину. Мол, раз не знакомы, так и не ко мне это все. Но ему самому было интересно, что и как. И город этот был интересен. И люди в нем. И сам себе сегодня он был интересен.