Мировая история и социальный интеллект
Шрифт:
но социально-экономические условия препятствовали широкому
распространению демократических принципов. И только с развитием
капитализма и вызванной им массовой урбанизацией, с образованием
национальных рынков и государств появилась потребность в
демократической жизни, ибо другие формы правления становились
оковами на пути экономического роста и благосостояния.
Однако республиканским идеям противостояли укорененные в сознании
феодальные порядки,
искоренения этих элементов сознания и потребовались концепции
«естественного права», «общественного договора» и прочие. Развитие
капитализма и изменение сознания шло постепенно; сюда
примешивалась и вражда между различными европейскими
государствами, которая заставляла, например, немцев долгое время
считать западными и чужеродными англо-французские идеи свободы и
прав человека, о чем писал Хайек (см. Ф. Хайек. Дорога к рабству.
1944). В итоге демократизация Европы заняла несколько столетий и
сопровождалась чередой волн и откатов.
Что касается других стран мира, то, несмотря на экономический рост,
индустриализацию и урбанизацию на данный момент, вероятно, можно
говорить, что устойчивая демократия установилась только в очень
небольшом числе стран, в частности, Японии и Индии. Хантингтон
считал, что это обусловлено существованием в прошлом в этих странах
кастовой социальной структуры, отголоски которой ощущаются и по сей
день. Однако я полагаю, он заблуждался. В Японии демократия
установилась главным образом по причине, свойственных японскому
обществу, высокого уровня социального интеллекта и доверия. В свою
очередь, в Индии основной причиной было практическое знакомство с
британским правлением в прошлом (в свое время Майрон Винер
отмечал, что демократизация легче проходит в бывших британских
колониях, нежели в бельгийских, португальских, испанских и некоторых
других).
В подавляющем же большинстве не-западных стран либеральная
демократия, несмотря на все усилия Запада по расширению зоны
устойчивой демократии, не является преобладающей формой
правления. Для этих стран характерны: либо неустойчивая демократия,
чередующаяся с авторитарными режимами, либо устойчивая
автократия. И причине этого – низкий уровень социального интеллекта
населения этих стран.
Дело в том, что индустриализация в не-западном мире, разлагая
социальную структуру традиционного аграрного общества, его ценности
и идеалы оказалась не способна повысить слишком низкий уровень
социального интеллекта местных жителей. Некоторые теоретики
полагали,
урбанизации старой большой, характерной для земледельческих
обществ, семьи, основанной на кровном родстве, вследствие чего в
городах образуются, движимые собственными эгоистическими
интересами, малые нуклеарные семьи. По этой причине экономическая
модернизация приводит к росту недоверия и враждебности (войне всех
против всех) и что «аморальный фамилизм» Бэнфилда – это ее
естественное последствие (см. С. Хантингтон. Политический порядок в
меняющихся обществах. 1968).
По их мнению, основная проблема в слишком быстрых темпах
индустриализации, которая занимает там несколько десятилетий,
между тем, на западе она длилась, как правило, более столетия. Якобы
отношение между культурой общества и политическими институтами
(институт президентства, политические партии, системы выборов,
абсорбирующие рост политической активности вследствие
урбанизации) носит диалектический характер; а важнейшая функция
власти состоит в том, чтобы «повышать уровень взаимного доверия
внутри политического целого». Упрощенно мысль Хантингтона такова:
институализация политической жизни способствует предсказуемости,
предсказуемость увеличивает доверие в обществе, а доверие
укрепляет и совершенствует нравственные устои (там же).
Естественно, я не подвергаю сомнению тот очевидный социальный
факт, что слабость и несовершенство власти и политической системы в
краткосрочном периоде, например, в периоды политических смут и
революций или иных резких и значительных социальных перемен,
создает неопределенность, разрушает доверие и ослабляет
нравственность. Но если говорить об устойчивой (долговременной)
демократии или стабильном, последовательно и планомерном
процессе экономической модернизации (то есть не такой как всегда
была в России или, как проводил свою земельную реформу иранский
шах, неожиданно объявляя о них обществу), то мы говорим о
долгосрочном аспекте, в котором система морали, политическая
система и законодательство создаются социальным интеллектом. Без
его концепции различие социальных событий в краткосрочном и
долгосрочном аспекте невозможно понять. В долгосрочном периоде
уровень всех регуляторных систем и уровень доверия задается
уровнем социального интеллекта; потому перемещаясь вследствие
индустриализации из деревень в города массы способны создавать