Мировой Ворон

Смит Э. Дж.

— Ну и пусть скитается, — сказал Ториан. — Мы не будем оплакивать его отсутствие.

— Но Аль–Хасим захотел бы ему помочь, — заметил Финиус. — И мы не должны так легко бросать Джаа на произвол судьбы.

— Значит, ты разделишь свою силу между нами? — спросил Ториан. — Не слишком ли мало ее придется на каждого из нас?

Финиус, нахмурившись, тщательно обдумал его вопрос.

— Честно говоря, я не знаю. Но я видел, какой может быть Тирания Искривленного Древа. Я видел ее так отчетливо, будто сам проживал в то время. Шаб–Ниллурат изберет Тиранов для контроля над землями. Он уже выбрал нескольких

из них. Я видел в Фелле создание хаоса, похожее на огромную кошку, уникального Темного Отпрыска — в Арноне, голову, отделенную от тела, — в Кессии, жестокого Укротителя Медведей — во Фьорлане, огромного паука — в Дальней Каресии и Госпожу Боли — в Вейре. Наших сил может не хватить. Но это все, что у нас есть.

Повисла тишина. Вокруг теней расплылось многоцветное неземное сияние, будто сами боги впервые за миллионы лет тоже чувствовали грусть за судьбы человечества. И пусть их противостояние и называлось Долгой Войной, но перемирие затянулось, и поле боя так долго пустовало, что внезапный ход Шаб–Ниллурата, который захотел прийти к власти, было трудно осознать.

— Мы примем вашу помощь, — произнес тролль. — Любую помощь.

— Спасибо, — ответил Финиус. — А ты мне нравишься, тень Варорга.

Остальные молчали, обдумывая возможность поражения и необходимость переустройства мира. У Мертвого Бога слишком много щупалец. Он словно вирус, глубоко скрытый в земле и слишком живучий, чтобы его можно было уничтожить полностью. Мир, который они знали, больше никогда не будет прежним.

— Да, — наконец сказал Ториан. — Мы тоже примем вашу помощь. И мы согласны на перемирие, потому что у нас есть настоящий враг.

— Я согласен, — подтвердил Магнус. — Каждый из избранников нуждается в силе. Я предлагаю принять помощь старого ворона и применить его силу там, где она будет больше всего нужна. Человек камня, как зовут твоего избранника?

— Фэллон Серый, — ответил Ториан. — Мы хотим собрать новый рыцарский орден, и он будет первым из рыцарей новой эры. Время Пурпурных и Красных подошло к концу. Я перестрою свою иерархию и вступлю в новую эпоху — эпоху чести. А как имя твоего избранника, человек льда?

— Алахан Слеза, — ответил Магнус. — Он молод, но силен. Последний из своего рода, старейшего рода на землях людей. Но я ничего не могу ему дать.

— Унрагар, — заявил Грядущая Буря. — Наши избранники бьются вместе, ледобородый старик.

Все посмотрели на Финиуса.

— А еще есть ты, — произнес Ториан. — И возможно, ты заслужил нашу общую благодарность.

— Необязательно меня благодарить, — ответил он. — Мне нравится этот мир, и я не хочу больших изменений, чем сейчас. Но давайте не забывать о Джаа. Думаю, я могу ему помочь. Сын — весьма прочная связь с миром, возможно, ее будет достаточно для соединения с тенью Огненного Гиганта. Но этим займусь я сам. Мне показалось, я понравился Аль–Хасиму. — Финиус почувствовал, что в первый раз за все время в их деле наметился прогресс. — Итак, брат Ториан. Мы дадим тебе силу, и ты сможешь укрепить руку, держащую меч, у Фэллона и его Серых рыцарей. Мы не можем заставить его следовать чести — это зависит от него самого, — но мы можем дать ему силу для боя, которой он изменит мир. Магнус, боевое умение Алахана будет зависеть от него самого. Но мы дадим ему силу, способную открыть сердце Фьорлана

и возродить земли Рованоко. — Он улыбнулся троллю. — А Унрагар расширит свой рацион.

Тролль улыбнулся ему в ответ, причмокнув пухлыми губами.

— Спасибо.

— То будущее, которое ты видел, — начал Ториан, — Тирания Искривленного Древа… можем ли мы ее предотвратить? Неужели вирус распространился из–за нашей гордыни? — Лицо его, осененное божественным присутствием, нахмурилось, будто бог осознал новую мысль или понял, что совершил ошибку, изменившую судьбу человечества.

— Да. Ты мог его остановить, — ответил Финиус. — Если бы меньше заботился о Пурпурной аристократии и обратил внимание на страдания простого народа, у тебя было бы больше последователей. Но вышло так, что большая часть людей ро верила в тебя только из–за слов священников.

Магнус расхохотался, а потом широко ухмыльнулся тени Одного Бога.

— Да и ты ничем не лучше, ледобородый, — осадил его Финиус. — Ты говорил своим людям быть сильными, честными и свободными, но ни разу не пояснил, каким образом следовать твоим заветам, а ведь это самое важное. Человек, оказавшийся самым сильным, смог убедить остальных, что свобода и честь менее важны.

Две тени чуть съежились, будто сознавая правоту Финиуса. Они не выказали ни ярости, ни агрессии, и от них веяло грустью… и, возможно, даже сожалением.

— Джаа, возможно, и правда виноват в том, что Шаб–Ниллурат смог выжить, — продолжил Финиус, — но именно вашим попущением он возродился.

Легкий круговорот воздуха над стулом, где безуспешно пытался материализоваться Далиан Охотник на Воров, превратился в настоящее торнадо, будто Огненный Гигант ревел во всю свою мощь, чтобы его услышали. Он, как подозревал Финиус, слышал каждое произнесенное слово, но за этим столом у него не было голоса.

— Ярость непродуктивна, — заметил Бром. — Как и жалость к себе. Нас еще не победили. Но сколько останется от нашего мира, зависит от того, чем закончится наша встреча. Я, например, не собираюсь сдаваться. Если Шаб–Ниллурат и научил нас чему–нибудь, так это тому, что убить божество не так–то просто. Если даже в живых останется всего несколько ваших последователей — вы тоже будете жить.

Магнус снова ударил кулаком по столу.

— Остаться в живых недостаточно! Я не стану меньшим божеством. И не желаю становиться одной из жертв Долгой Войны! Я буду могучим — или меня не будет вовсе!

— Но есть кое–что еще, — заметил Бром. — Есть солдаты Долгой Войны, которые не служат ни одному из нас. Мы не можем помочь им всем… но уже помогли самому юному и самому древнему из них. У них обоих есть и мудрость, и удача. Оборотень и волчонок — считайте их нашим подарком.

— Но кому они поклоняются, если не нам? — спросил Ториан.

— Маленькая волчица слишком юна, чтобы выбрать себе божество, а другой поклоняется ушедшему Теневому Гиганту, — ответил Бром.

— Доккальфар? — задумчиво спросил Магнус. — Я думал, они все уже ушли за пределы мира. Их время закончено.

— Они задержались на земле, — мягко произнес Бром, показывая, как любит Бритаг обитателей леса. — Хоть и ненадолго. Мы чувствуем, что они готовы уйти. Многие уже покинули земли людей, и остальные последуют за ними. У них нет больше сил сражаться, они слишком древние.