Мировой Ворон

Смит Э. Дж.

— Но Оборотень останется, — произнес Финиус. — Он слишком долго сражался и не знает иного пути. И мы заглянули в его сердце. Тир Нанон нужен нашим землям, и, к счастью, теперь его сопровождает спутница с Темной Кровью. Они будут влиять на события в мире еще долгие годы.

Всего на миг он ощутил умиротворение, исходящее от теней. Возможно, они наконец смирились с тем, как низко они пали и насколько слабыми стали их силы, и смирение породило покой.

* * *

Финиус вновь стоял на мокрой траве у стен Ро Хейла, будто никогда ее не покидал. Взгляд его метался по сторонам, пока он пытался решить, не привиделось ли ему собрание

теней. Вполне возможно, что последний час он просто стоял под дождем, разговаривая с деревом… Нет. Бритаг не подшутил бы над ним так жестоко.

У его ног радостно сопел Добродушный, и Финиус улыбнулся. Он не был настолько самонадеян, чтобы поздравить себя с успехом, но знал: и он, и Мировой Ворон сделали все возможное. Боевой гончий пес тоже это понимал — поднявшись на задние лапы, он передними обхватил Финиуса, заключив его в дружеские собачьи объятия.

— На свете много разных людей, мой мохнатый друг. У них есть семьи, друзья, характеры, собственные мнения. И стольким из них предстоит умереть! Я мог бы собрать армию и повести людей в бой… но я выбрал иной путь. И надеюсь, мой выбор правильный. Так я смогу спасти больше людей, больше характеров, больше мнений. Я никогда не знал их лично, но я желаю им всем удачи!

Добродушный тихо заскулил, будто напоминая, что у Финиуса еще есть важные дела.

— Да, да, знаю. — Сквозь дождь и ночную тьму капитан посмотрел на юг. — Как думаешь, насколько быстро мы сможем добраться до Канарна?

Эпилог

Корабль шел быстро — и это все, что брат Ланри мог о нем сказать хорошего. Он плыл от Канарна к Ро Тирису в третьем караване судов, перевозившем Красных рыцарей Малаки Фрита обратно в Тор Фунвейр. Несколько тысяч рыцарей уже вернулись на родину, и многие тысячи еще были на кораблях и ждали в лагере неподалеку от Канарна. Пройдут еще месяцы, прежде чем армия вернется в полном составе со всем необходимым. Край, в котором он родился, казалось, съежился, будто его сжал в кулаке непрошеный гость.

— Что случилось с защитной дамбой? — спросил он Брука из Канарна, капитана корабля, на котором Ланри плыл домой.

— Ее взорвал новый король, — пояснил капитан.

Ланри часто приходилось видеть это грандиозное сооружение из дерева и камня, и каждый раз оно поражало его воображение. А сейчас огромный кусок в середине морского заслона был безжалостно уничтожен, и сотня небольших судов пыталась расчистить гавань и проходы для кораблей от мусора и обломков. Понадобятся годы, чтобы восстановить все конструкции, а без дамбы город казался совсем беззащитным.

— А что с гаванью? — спросил Ланри.

— В нее новый король запустил свой флот, — ответил капитан Брук.

Ланри неодобрительно хмыкнул. Неужели король не нашел лучшего способа освободить город? Александру действительно нужна была лобовая атака на Ро Тирис?

Матросы выполнили несколько ужасно сложных на вид манипуляций с канатами и парусами, и корабль замедлился. Ланри остался у борта хитроумной плавучей посудины, надвинув на голову капюшон толстой коричневой мантии, и смотрел на город, с нетерпением ожидая возможности снова ступить на твердую землю.

— Уже скоро, брат, — успокоил его капитан. — Красные рыцари направятся прямо в казармы. И я полагаю, что уже через день–два ты снова будешь в Канарне. Мой корабль подождет, пока ты закончишь свои дела.

Судно медленно скользило к пристани и наконец остановилось у небольшого участка причала, сохранившегося невредимым, — когда–то он был частью

впечатляющей деревянной конструкции. Ланри удалось удержаться на ногах, крепко вцепившись в леер, и, когда корабль пришвартовался к причалу, ему сразу стало гораздо лучше. Легкая, но раздражающая его качка прекратилась, и он снова вздохнул полной грудью — в первый раз с тех пор, как покинул Канарн.

— Здесь есть какой–нибудь трап или сходни?

Капитан улыбнулся.

— Не терпится попасть на землю, брат? — спросил он и отдал приказ матросам опустить сходни.

— Нет. Просто правила хорошего тона не позволяют мне извергнуть содержимое желудка прямо на ваш замечательный корабль.

— Это море, вам нечего смущаться, — ответил Брук, все еще улыбаясь.

Несколько матросов протянули пожилому священнику руки, и с их помощью он неуверенно сошел по прочному трапу, и наконец подошвы его простых кожаных башмаков с довольным стуком опустились на деревянный причал Ро Тириса.

Оказавшись на земле, он сразу почувствовал, что приходит в себя. Затем повернулся к стоящему на палубе капитану.

— Хорошего дня вам, капитан! Надеюсь, вам удастся насладиться гостеприимством этого города, как только солдаты генерала Фрита окажутся на берегу.

Брук нахмурился и посмотрел на город — так усталый путник смотрит на закрытую таверну. Ему предстояло очень много работы: сотням рыцарей еще нужно помочь с высадкой. Ланри все равно еще раз ему улыбнулся и медленно, не торопясь, пошел к ближайшим воротам с намерением тщательно рассмотреть внушающие истинный трепет стены города. Он обошел стороной главные ворота и предпочел войти через менее претенциозные ворота Каменного города. На них было меньше рабочих и гвардейцев, и небольшой проход, зажатый между каменными контрфорсами, позволял незамеченным попасть на узкие улочки с ветхими, полуразрушенными зданиями.

— Ах, знакомый аромат соленой рыбы и нечистот, — пробормотал он, — вот по нему–то я совсем не скучал…

Когда Ланри был помоложе, он много времени проводил в Ро Тирисе. Дом Милосердных, так называли Коричневую церковь, стал первым местом его служения после того, как его обрядили в коричневые одеяния. И больше всего в жизни Ланри уважал кардинала Церро, главу их ордена. Помимо прочих достоинств, он лучше всех в Тор Фунвейре заваривал фруктовый чай.

Оказавшись внутри городских стен, Ланри ускорил шаг. В Каменном городе царила тишина, на улицах виднелось всего несколько прохожих, и совсем мало окон не было прикрыто ставнями. Люди Тириса вынесли почти столько же тягот, сколько и жители Канарна, но восстанавливать им пришлось не в пример меньше. Ланри решил, что жители бедных кварталов просто затаились в своих лачугах в ожидании, пока не настанут лучшие времена. Ведь беднякам всегда остается только одно — сохранять терпение даже в самые трудные годы. И если бы не множество беженцев с захваченных территорий, их план мог бы даже сработать.

Ланри дошел до Коричневого храма и задержался на секунду, окинув его взглядом. Храм отличался самой простой архитектурой и лишь немного выделялся на фоне окружающих домов, но был одним из самых высоких зданий в городе. А по значению — одним из самых важных. Нижний уровень, приземистый и широкий, позволял сотням прихожан в минуты нужды обрести здесь пищу и кров. Сейчас в полуподвальном помещении толпились печальные жители Тириса. Власти решили на время кризиса разместить здесь горожан, оставшихся без своих домов. Сколько продлится кризис — в указе не оговаривалось, но Ланри полагал, что он может тянуться еще очень долго.