Миры Клиффорда Саймака. Книга 1
Шрифт:
За этим словом прятались другие, не произнесенные, но слышимые, ощущаемые:
— Это мы, которые зажгли первый костер. Мы, которые выманили зверей из пещер и стали жить там сами. Мы, которые нарисовали бизонов на каменных стенах при свете факелов; мы, которые бросили в землю первые зерна, которые построили города, чтобы жить там всем вместе и творить великие дела — такие, что не под силу разрозненным племенам. Это мы, которые мечтали о звездах, мы, расщепившие атом силой разума. Ты отрекся от своего прошлого, отрекся во имя существ, которых мы
…Приборы не стихали, не стихали и голоса, повторяя свое единственное слово…
…Но звучал еще один голос Он был где-то глубоко-глубоко, в самом нутре непонятной субстанции, которую сейчас представлял собой Эшер Саттон.
— Спасибо тебе, Джонни. Спасибо тебе большое.
Глава 52
Серебристый корабль взревел, описал в воздухе кривую и устремился в небеса, постепенно превращаясь в маленькую огненную точку.
— Ну вот и все. Он так и не узнал, — грустно сказал Геркаймер. — Не узнал, что до последней минуты мы были с ним рядом. Что это мы много лет назад послали Бастера приготовить для него убежище… Что это мы…
— Геркаймер! — срывающимся голосом произнесла Ева. — Геркаймер! Он хотел взять меня с собой… сказал, что я нужна ему. А я… Я даже не смогла ничего объяснить!.. — Она стояла, глядя вслед исчезающей в вышине огненной точке. — Я не могла лишить его веры в то, что есть люди, которым он нужен, люди, которым нужна его книга…
— У тебя не было выбора, Ева. Ты поступила правильно. Мы и так столько отняли у него. Нельзя же отнимать все!
Ева закрыла лицо руками, плечи ее вздрогнули… Она стояла и плакала навзрыд — одинокая, маленькая рыжеволосая женщина-андроид.
Игрушка судьбы
Глава 1
Город был белым. Пуританским холодом и отрешенностью, недосягаемой для суетной жизни, отдавала эта белизна.
И над всем высились деревья — я увидел их, когда мы, скользя по наводящему лучу, пойманному далеко в космосе, приблизились к посадочному полю. Именно деревья поначалу навели меня на мысль, что тут — сельская местность. Возможно, сказал я себе, это такая же беленькая деревушка, какие встречаются в Новой Англии, на Земле — уютно расположившаяся в долине, с весело журчащим ручьем и осенним пламенем рассыпанных по холмам кленов.
Я смотрел на нее благодарно и немного удивленно. Вот где, думал я, славное место! Тихое, мирное… Существа, построившие такую деревушечку, наверняка уж не подвержены особым вывертам и бзикам, которыми так часто поражают обитатели неизвестных планет…
Но деревушкой, о которой я размечтался, тут даже не пахло. Деревья — кто мог ожидать такого? — возвышались над башнями, охватить взглядом которые можно было лишь задрав голову!
Город вздымался к небу могучим хребтом,
И город был белым, и посадочное поле, и даже небо в своей линялой голубизне — почти белело. Белым было все, кроме гигантских деревьев.
Моя шея устала поддерживать голову в неестественно запрокинутом положении, и только теперь, оглядевшись, я увидел вокруг удивительное множество кораблей. Их была уйма — во всяком случае, больше, чем обычно бывает даже на самых крупных космодромах Галактики. Корабли всевозможных форм и размеров роднил цвет, из-за которого-то я и не разглядел их сразу. Белизна кораблей была почти идеальным камуфляжем.
Все сплошь белое, подумал я. Вся чертова планета — белая… Мерцающий город и поле с кораблями выглядели так, словно их из единой глыбы вырезал некий усердный мастер.
И не было никаких признаков жизни. Ни намека на деятельность. Никто не спешил нам навстречу. Все вокруг было мертвым…
Внезапно налетевший ветерок потрепал меня за куртку и тут же утих. Совершенно не было пыли. Ни пыли, которую мог бы поднять ветер, ни какого бы то ни было мусора вообще. Носком ботинка я потер грунт и не увидел следа. Поверхность была такой чистой, будто ее помыли всего час назад.
Сзади послышался шум. Это со своим идиотским баллистическим ружьем спускалась по трапу Сара Фостер. Ружье билось о каждую ступеньку, норовя зацепиться.
Опершись о мою протянутую руку, она ступила на грунт и принялась озираться. Я разглядывал классические черты ее лица, обрамленного роскошной копной рыжих волос, и в который раз поражался полному отсутствию тепла в этом совершенстве.
Сара Фостер подняла руку, чтобы отбросить со лба прядь, вечно падающую — с тех пор, во всяком случае, как мы познакомились.
— Чувствуешь себя букашкой… — тревожно произнесла она. — Как-будто кто-то очень большой рассматривает тебя… Вы не ощущаете на себе взгляда?
Я помотал головой. Никаких взглядов не ощущалось.
— В любой момент, — продолжала Сара, — он может поднять свою ножищу и раздавить нас.
— А что наша парочка? — спросил я.
— Тук собирается, а Джордж сидит с блаженным выражением лица и говорит, что он дома.
— Ах ты, Боже мой!
— Вы, я вижу, недолюбливаете его.
— Да нет, тут другое… Я не в восторге от всей этой бессмысленной затеи. Джорджа можно и не замечать.
— Тем не менее мы попали сюда именно благодаря ему.
— Да-да… Надеюсь, хоть ему-то здесь понравится.
А вот мне здесь не нравилось. Что-то подозрительное было в этой безмолвной белизне, что-то таилось в этой огромности. Почему никто так и не встретил нас? Ведь наводящий луч усадил корабль именно на это поле! И вдруг — никого… А деревья? Где это видано, чтоб деревья достигали такой высоты?