Миры Клиффорда Саймака. Книга 1
Шрифт:
Она улыбнулась.
— Возможно… Мне очень многое в вас нравится, капитан, но многое я и ненавижу… Что же вы решили насчет Джорджа — брать или не брать?
— Если он намерен продолжать в том же духе — мы похороним его. Без еды и питья он долго не протянет. Я, между прочим, не специалист по принудительному кормлению — а вы?
Она раздраженно мотнула головой и сменила тему разговора.
— Ну а с кораблем как?
— А как с кораблем? — поинтересовался я.
— Может
— Чтобы что? Постучать немного по корпусу? Разбить скорлупку кувалдой, которая у нас отсутствует?
— Но ведь — рано или поздно — корабль нам понадобится!
— Да, — сказал я. — Или нет. Узнаем позже, если узнаем… В любом случае не стоит надеяться, что грубый натиск опасен для этой глазури. Было бы так — кто-нибудь давно расковырял бы ее.
— Кто-то, возможно, и расковырял. А потом улетел. Просто мы не знаем этого.
— Не исключено. Но околачиваться в городе мы все равно не должны. Забавные рассказы о вибрации могут оказаться правдой.
— Значит, уходим, даже не попытавшись проникнуть в корабль?
— Мисс Фостер! Мы наконец-то напали на след вашего Лоуренса Найта! Ведь вы этого хотели, если не ошибаюсь?
— Да, разумеется. Но корабль…
— Выбирайте, черт возьми!
— Ищем Найта, — после некоторой паузы твердо сказала она.
Глава 7
Сара растолкала меня перед самым рассветом.
— Джордж исчез! Он был здесь еще минуту назад! И вот — нет!..
Я поднялся на ноги, стряхивая с себя остатки сна и все глубже проникая в причину такой напористой подачи информации.
Было темновато. Костер еле теплился и освещал чуть больше, чем самого себя. Джордж испарился. Место, куда его прислонили вечером, пустовало. Роско хранил нелепую позу. Сваленные в кучу припасы — остались.
— Может быть, он проснулся, и ему понадобилось выйти? — предположил я.
— Нет! — снова закричала она. — Не забывайте, что этот человек слеп! Он бы позвал Тука, чтобы тот вывел его! Но он никого не звал! И вообще не шевелился! Я бы обязательно услышала это, сидя здесь, у костра! Я оборачивалась и видела его всего за минуту до исчезновения!
— Ага… — сказал я, выслушав эти вопли. — А теперь успокойтесь — хорошо?.. Где, скажите-ка мне, Тук?
— Да вот он. Спит. — Она кивнула в сторону.
За Туком темнели силуэты лошадок. Бодрствующих, вероятно. Вероятно!.. Лошадки не спали наверняка!
Зачем им спать! Они стояли и наблюдали!.. Не было видно Хуха.
Сара, конечно, права. Если бы Смит очухался от своей комы и захотел бы попить воды или облегчиться — он обязательно
— Ну ладно, — сказал я. — Он исчез. И вы ничего не слышали. Что ж, будем искать! Только, пожалуйста, без паники. Для нее пока нет оснований…
Я зяб и вдобавок чувствовал себя абсолютно сбитым с толку. Мне было совершенно наплевать на Смита. Я почти радовался, что он пропал, и почти желал — чтобы окончательно. Это было бы для нас чудесным избавлением… Согреться никак не удавалось. Ледяной холод, казалось, шел у меня изнутри, и я мерз от собственного дыхания…
— Мне страшно, Майк, — прошептала Сара.
Я подошел к спавшему Туку и, наклонившись, увидел, что он лежит как-то не по-людски — приняв позу эмбриона и сжимая обеими руками куклу, пристроенную между коленями и подбородком. Он спал с этой ерундой, как спит с плюшевым мишкой младенец в своей кроватке!
Протянув руку, чтобы разбудить его, я замер в нерешительности. Как-то неловко было возвращать это свернувшееся калачиком существо в холодную и бессмысленную пустоту чужой планеты.
— В чем дело, капитан? — спросила Сара.
— Все в порядке, — ответил я и стал трясти костлявое плечо Тука.
Он проснулся, вяло потер глаза и еще крепче прижал к себе нелепую свою куклу.
— Исчез Смит, — сказал я. — Мы отправляемся искать его.
Тук сел и потер глаза еще раз. Казалось, он не проникся сказанным.
— Смит исчез! — повторил я энергичней. — Ушел! Понимаете?
Он медленно покачал головой.
— Сомневаюсь, чтобы он мог уйти. Его забрали.
— Забрали?! — закричал я. — Кто, черт побери? Кому он мог понадобиться?
Тук посмотрел на меня так снисходительно, что я едва не придушил его.
— Не понимаете… — сказал он. — Не понимали раньше — не поймете и позже… Это окружает вас, а вы не чувствуете. Потому что слишком грубы, материальны. Для вас существует лишь сила и сопутствующие ей доблести. Даже здесь вы…
Я ухватил его за край сутаны и поволок. В попытке высвободиться он поднял руки, и кукла упала. Пинком я послал ее в темноту.
— Ну?! Что же такое меня окружает — недоступное пониманию, а?!
От энергичных встряхиваний руки и голова его болтались, как тряпичные, а зубы стучали.
— Оставьте человека в покое! — закричала Сара, вцепившись мне в руку.
И я оставил. Тук, пошатываясь, стоял перед нами.
— Что он вам сделал? — холодно спросила Сара. — Что он такое сказал?