Миры Королева (Вся серия с 1-13 книги)

Бессонов Алексей Игоревич

кафедру.

 Ханна посмотрела на Андрея. Он молча опустил веки. Тогда девушка сжала

губы и поднялась со своего места.

 - Я не была рабыней доктора Андрея Трегарта Огоновского, - громко и

внятно произнесла она. В зале раздались аплодисменты. Судья ударил молотком

и грозно уставился на девушку, стоящую за кафедрой.

 - Расскажите нам о том, как познакомились... Надеюсь, мне не придется

напоминать вам об ответственности за клятвопреступление.

 -

Моя мать собиралась уезжать в столицу, надеясь устроиться в порт.

Девать меня ей было некуда. Дело в том, что... - Она говорила короткими,

рублеными фразами, но на этой споткнулась, закусила губу и беспомощно

посмотрела на Огоновского.
– Дело в том, что на войне погибли мой отец и все

братья.

 По залу прошел негромкий ропот.

 - Сколько у вас было братьев, свидетельница?

 - Трое, ваша честь.

 - Хорошо, продолжайте. Ваша мать предложила доктору купить вас у нее?

 - Моя мать попросила доктора, чтобы он приютил меня на то время, пока она

не заработает денег.

 - Хорошо, свидетельница, я изменю формулировку: между Огоновским и вашей

матерью имела место какая-либо сделка? Он давал ей деньги?

 - Да, он дал ей двести крон.

 - Итак, - торжествующе забасил адвокат, - мы неопровержимо установили

факт рабовладения. Почтенный доктор Огоновский, являвшийся непременным

участником всех вышеперечисленных событий, являлся, помимо всего прочего,

рабовладельцем...

 - Ваша честь, - кашлянул Андрей, - я прошу слова.

 - Да? Вы хотите сказать что-то в свое оправдание?
– Я хочу сказать, что

был знаком с семьей Армстронгов задолго до войны. Этот факт могут

подтвердить и шериф Маркелас, и находящийся в зале лорд Гор, и многие другие

люди.

 Даль беззвучно зааплодировал, а Трюфо поднял вверх большой палец.

 - И вы хотите сказать, что никакой сделки не было?
– насупился судья.

 - Вряд ли можно назвать сделкой тот факт, что я дал двести крон

несчастной, потерявшей мужа и сыновей женщине.

 - Дали или ссудили?

 - Дал, ваша честь.

 - Но тогда это может рассматриваться как сделка, а вы - как рабовладелец.

 - Как вам угодно, ваша честь.

 - Свидетельница, расскажите нам, принуждал ли вас доктор Огоновский к

совершению полового акта с ним?

 - Нет, не принуждал. Адвокат немного опешил.

 - То есть вы обвиняете свидетельницу Мэй во лжи.

 - Нет, она не солгала.

 - Она не солгала? И интимные отношения между вами и Огоновским

действительно имели место? Но почему же тогда вы...

 - Потому что я люблю его!
–

выкрикнула Ханна, гордо глядя на судью.

 Зал взорвался аплодисментами. Судья Додд развел руками и вздохнул.

Адвокат ответчиков, красный как рак, метнулся к своему столу и схватил с

него толстую пластиковую папку.

 - Я прошу тишины!
– заорал он.
– Это еще не все... леди и джентльмены!

 В зале послышались смешки. Судья ударил молотком и устало воззрился на

адвоката.

 - Что у вас там... еще? Господи, ну и процесс...

 - Леди и джентльмены! Наши главные действующие лица - я имею в виду

свидетеля Огоновского и общественного обвинителя сенатора Даля - во время

войны служили на одном и том же корабле. Даль, тогда еще только полковник,

был командиром, а Огоновский - врачом в отделении общей хирургии.
– И что?
–

грозно спросил судья.

 - А у вас написано, - огрызнулся адвокат. - Это был тот самый

"Парацельс", который открыл последний Айоранский мир, Трайтеллар. Так вот,

леди и джентльмены, - завопил он, перекрикивая гул в зале, комиссия по

контактам, работающая на Трайтелларе, с ужасом узнала, что на этой планете

их считают едва ли не героями! Им там памятники ставят! Вы понимаете, что

это значит?

 Зал затих. У Даля медленно опустилась челюсть, а Шэттак приобрел

откровенно скучный вид. Они понимали.

 - Какие памятники?
– заинтересованно спросил судья.

 - Ваша честь, пока корабль стоял на этой планете, Огоновский и Даль

принимали самое непосредственное участие в судьбе ее жителей. В нарушение,

как вы понимаете, всех инструкций и уложений по контактам. То есть налицо

воинское преступление, статьи 277-прим и 279 пункт "В".

 - А что говорит комиссия по контактам?

 - Комиссия не может обвинить истцов, так как оба давно покинули ряды

вооруженных сил... и к тому же там, как я понял, есть какие-то еще

обстоятельства...

 - Ваша честь, я прошу слова, - решительно поднялся Андрей.

 Додд нерешительно посмотрел на адвоката, потом на него и наконец махнул

рукой.

 - Прошу вас, доктор.

 - Леди и джентльмены! Я устал. Я устал слушать, как ответчики пытаются

облить грязью меня и его милость сенатора Даля, а в конечном итоге - и всех

вас. Я не хочу говорить с адвокатами, я хочу обратиться к господам

Хатчинсону и Блинову, действия которых, собственно, и привели меня в этот

зал. Я хочу сказать им...
– Он сделал паузу, посмотрел на Даля и продолжил: