Миры обетованные
Шрифт:
— Сам-то ты кто вообще? — спросила я, чертыхаясь.
— Летчик. Перевожу пассажиров и грузы. Специализируюсь на полетах в экстремальных ситуациях. — Пилот нажал на клавишу, загорелся экран радара. Пилот покрутил ручку настройки, экран «отозвался»: в верхней его части двигались зеленые точки. — Сейчас мы — в относительной безопасности, — сообщил мне летчик. — Туристический флаттер — вещь в этих местах привычная. Другое дело, нам предстоит пересекать хорошо охраняемую границу. Там они цепляются ко всем подряд просто из принципа.
— Могу себе представить, — кивнула я.
— Нас, должно быть,
Я задумалась, что ответить. Решила в конце концов, что мне же во благо не мотать летчику нервы.
— До девяти вечера о моем исчезновении никто не узнает, — пробормотала я. — А в девять я должна была выступать на сцене с одним оркестром.
— Сейчас семь, и все ещё не темнеет. Плохо, — покачал головой пилот. — Если кто-нибудь заподозрит, что из Нового Орлеана украли женщину, тотчас же перекроют границу, объявив сигнал тревоги. — Он повернул штурвал влево, и мы понеслись навстречу солнцу. — Полагаю, лучше нам зайти на Неваду с северо-запада. Полюбуешься знаменитыми скалами.
Меня продолжало трясти, как в лихорадке.
— Чувствую себя совсем больной, — пожаловалась я. — За всю свою жизнь никогда ни на кого руки не подняла.
— Да? Для первого раза очень хороший удар. — Он нагнулся, дотянулся до дверцы бардачка, встроенного в панель рядом с приборной доской. — Посмотри-ка в аптечке, там должны быть драмамин и транквилизаторы. А воду набери из крана, в конце салона.
Я запила таблетки водой. Переступая через Винчела, с трудом подавила в себе сильное желание попинать его ногами. Пилот попросил меня принести ему сандвич и пиво из холодильника. Чуть ниже холодильника, на полке стояла моя дорожная сумка. Я заглянула в нее. Газовый баллон исчез. Зато все девятнадцать унций золота оказались в целости и сохранности. Они были зашиты мною в потайное отделение, на самое дно сумки.
Я и себе прихватила сандвич. Мы ели молча, но в обстановке весьма компанейской.
— Ты уже получил свои сто тысяч? — спросила я.
— Получил. И все без обмана, — кивнул пилот. — Деньги вперед и наличными.
— И надеешься получить вдобавок пять процентов от суммы выкупа? — спросила я. — Пять процентов от пустоты в кармане, я имею в виду.
— Все возможно. Уоллис не объяснил мне, отчего красть нужно именно тебя. Имелись, значит, для этого основания, — сказал пилот..
— Если б ты развернул свой летающий гроб да отвез меня в Атланту, я бы отдала тебе тридцать восемь тысяч — золотом, — сказала я.
Пилот рассмеялся, даже не поглядев в мою сторону.
— Я б и за миллион не развернулся, леди. У меня ведь есть что беречь. Репутацию, понимаешь? Кроме того, Уоллису этот трюк вряд ли понравился бы, — вздохнул пилот. — Уоллис осерчал бы да, глядишь, и убил — бы меня. И я бы никогда больше не смог подняться в воздух.
— Вот и я боюсь, что меня убьют, — пожаловалась я пилоту. — Моего друга убили. Думаю, кто-то намерен и меня убрать.
— Исключено, — сказал летчик. — Все равно что чесать за левым ухом правой пяткой. Если бы мне понадобилось убить кого-нибудь в Новом Орлеане, я бы просто-напросто прогулялся по набережной, до воды. Там к твоим услугам десяток тысяч подонков, которые всадят
— Везла в Ново-Йорк. Дефицит, потому что широко используется в электронике, — пояснила я. — Тебе известно хоть что-нибудь об Уоллисе?
— До вчерашнего дня о нем никто ничего не слышал, — пожал плечами летчик. — Но это ЛасВегас! Откуда-то появляются новые люди и вершат новые дела!
— А ты не допускаешь вариант, что Уоллис прибыл в Лас-Вегас с тайной миссией по линии правительства? — предположила я. — Я имею в виду правительство США.
— Что? — изумился летчик. — Так ты, значит, шпионка, засланная на планету с орбиты? Тогда здесь варится серьезная каша.
— Миры не засылают шпионов на Землю, — оскорбилась я за орбиту. — Это все равно что засылать агентов из Филадельфии шпионить в Нью-Джерси.
— Не думай, что это в принципе невозможно, — усмехнулся пилот. — Кстати, иногда я слушаю новости. Дело, похоже, приобретает скверный оборот. Ты должна быть благодарна судьбе за то, что в наши смутные времена судьба занесла тебя на Землю. Та переделка, в которую ты попала сейчас, — лишь исключение, подтверждающее правило.
— Еще бы! — с готовностью поддакнула я.
Хороши Переделочки, самая безобидная из которых — киднеппинг! Я не без удовольствия зевнула. Транквилизаторы делали свое дело.
— Иди в салон и поспи, — посоветовал мне пилот. — Но если услышишь вдруг громкий шум, знай, что у тебя в запасе есть лишь полсекунды на то, чтобы сунуть запястья в держатели на подлокотниках, а голову — в шлем-фиксатор. На своих маневрах те парни испытывают нагрузки — восемь к одному, если за единицу принять силу притяжения Земли.
Я решила не искушать судьбу — надела шлем, закрепила руки и так и уснула.
Когда я проснулась, за окном было темно.
— Как далеко нам ещё до цели? — зевнула я.
— До границы — около двухсот километров, — сказал летчик. — Идем на бреющем, благодаря радару.
Внизу, во тьме, что-то отсвечивало. Очевидно, мы летели над долиной, по которой змеилась река. В полете наш флаттер повторял изгибы речного русла.
— Как долго нам ещё находиться в пути? — поинтересовалась я.
— Минут двадцать с хвостиком. Даже меньше, если все пройдет гладко, — сказал пилот.
В этот момент по радио на весь салон прогремело:
— Полиция штата Орегон. Вы идете без бортовых огней. — Казалось, голос проникал к нам через стенки флаттера отовсюду. — Будьте добры, удостове… Шум прекратился. Полная тишина. Я убедилась, что крепеж — в норме.
Внезапно раздался дикий рев и небо и пейзаж за окнами озарились ярким голубым огнем. Земля перевернулась, меня со страшной силой вдавило в кресло, как будто какой-то очень толстый человек вдруг плюхнулся всей своей тяжестью ко мне на колени и вдобавок улегся на меня спиной, растирая меня в порошок. Я почувствовала, как гримаса исказила мое лицо. На висках и скулах натянулась кожа. Глаза полезли из орбит. Барабанные перепонки должны были вотвот лопнуть от напряжения. Обшивка флаттера содрогалась. И вдруг наступил миг, когда мы оказались в состоянии невесомости.