Миры Роберта Хайнлайна. Книга 7
Шрифт:
— Однажды я летел на корабле, — рассказывал Сэм Максу, — где первый офицер оказался очень требовательным: разбил самогонный аппарат, разжаловал стюарда и заставил его мыть палубу, короче, попытался действовать строго по уставу. — Он замолчал, раскуривая сигару — подарок стюарда, ведающего продажей газет и журналов. Они сидели в зверинце Макса, наслаждаясь отдыхом и болтая. — Ничего хорошего из этого не вышло.
— Почему?
— А ты пошевели мозгами. Необходимо соблюдать равновесие, малыш. Для каждого продукта, сбываемого на рынке, нужен поставщик. В этом все дело. Прошел всего месяц, и почти в каждом отделении корабля появился
Макс задумался.
— Скажи, Сэм, ты и был этим корабельным стюардом?
— Я? Почему ты так подумал?
— Ну… тебе приходилось раньше бывать в космосе, ведь ты этого не скрываешь. Я просто подумал — ты никогда не говорил, в какой гильдии состоял, да и причину, по которой тебя списали на Землю, тоже скрывал. Наконец, почему иначе тебе пришлось подделывать документы, чтобы снова отправиться в космос? Впрочем, все это не мое дело.
Обычная для Сэма насмешливая улыбка исчезла, и его лицо стало грустным.
— Понимаешь, Макс, многое может случиться с человеком, когда он начинает думать, что весь мир у него в кармане. Вот у меня был друг, Робертс. Сержант имперской морской пехоты, отличный послужной список, совершил полдюжины прыжков через гиперпространство, участвовал в сражениях и имел награды. Сообразительный парень, готовился стать мичманом. Но однажды опоздал к вылету корабля — провел слишком много времени за пределами Терры и решил отпраздновать возвращение. Ему бы явиться к начальству, покаяться, примириться с тем, что его разжалуют, и попытаться снова вскарабкаться наверх. Но у него в кармане все еще было немало денег. К тому времени, когда он протрезвел, было поздно. Прибыть в штаб и подвергнуться суду военного трибунала он побоялся. Что поделаешь, у каждого человека есть пределы мужества.
— Ты хочешь сказать, — произнес Макс, — что служил когда-то в морской пехоте?
— Ну что ты, дружище, ведь я рассказываю тебе об этом парне Робертсе, чтобы пояснить, что может случиться с человеком, который утратил бдительность. Впрочем, давай поговорим о более приятных вещах. Что ты собираешься предпринять дальше, малыш?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну что ты будешь делать после того, как «Асгард» совершит прыжок через гиперпространство?
— А-а. Да ничего особенного, буду продолжать выполнять свои обязанности. Надеюсь стать старшим стюардом или старшим клерком — со временем.
Сэм укоризненно покачал головой.
— Подумай, о чем говоришь, приятель. Как ты думаешь, что произойдет, когда отчет о твоей службе на «Асгарде» будет послан в гильдию? А другой экземпляр попадет в департамент труда и гильдий?
— Что ты хочешь этим сказать?
— Сейчас объясню. Сначала, может быть, ничего не случится, возможно у тебя будет время, чтобы совершить еще один полет. Однако в конце концов бюрократические проволочки кончатся, чиновники сопоставят документы и увидят, что, хотя твой корабль характеризует тебя как опытного помощника стюарда, в архивах гильдии нет никакого Макса Джонса. Наступит день, когда ты прилетишь на Терру и у трапа корабля тебя будут ждать двое вооруженных клоунов, чтобы отвести в полицейский участок.
— А мне казалось, что все
— Успокойся, малыш, не надо волноваться. Посмотри на меня — я ведь сохраняю хладнокровие, несмотря на то что нахожусь точно в таком же положении. Даже в более худшем, потому что в прошлом у меня есть кое-что сомнительное. Что касается документов — так они в порядке, как я и обещал. Ведь ты на борту корабля, правда? Но вот что касается архивов, то нам понадобилось бы, дружище, заплатить в десять раз больше, чтобы подменить документы, хранящиеся в архивах гильдии; а уж если говорить о том, чтобы найти микрофильм в правительственных хранилищах в Нью-Вашингтоне — тот микрофильм, где хранится информация о тебе — и заменить его на другой, вот тут я даже не знаю, с чего начать. Правда, если бы у нас было много денег, времени и необходимые связи, даже это возможно, хотя и крайне сложно.
Макс растерялся, как тогда, когда услышал от Монтгомери, что ферма продана. Несмотря на то что на «Асгарде» он выполнял грязную физическую работу, юноше нравилось на корабле, и он не собирался покидать его. Макс нравился боссу, у него было немало друзей, и он впервые почувствовал себя как птица в родном гнезде. И вдруг гнездо распалось. Более того, он оказался в ловушке.
Макс побледнел. Сэм заметил это и успокаивающе положил руку ему на плечо.
— Перестань волноваться, малыш! Тебе ничто не угрожает.
— Меня посадят в тюрьму…
— Глупости! Какая еще тюрьма? Ты в полной безопасности до возвращения на Терру. Сойдешь на Землю с деньгами в кармане, и пройдут недели, может быть, даже месяцы, прежде чем кто-нибудь спохватится в штаб-квартире гильдии или в Нью-Вашингтоне. К этому времени ты сумеешь затеряться среди четырех миллиардов людей на Терре. Твое положение будет ничуть не хуже того, когда мы встретились, — помнишь, ведь ты хотел убежать от своих родственников, правда? — и к тому же ты совершишь полет к звездам. Будет о чем рассказать детям. А может статься, что тебя вообще никто не будет искать; какой-нибудь чиновник бросит отчет о твоей службе на «Асгарде» в мусорную корзину, чтобы не морочить себе голову. Есть еще выход — попытаться уговорить какого-нибудь клерка в службе мистера Кайперса потерять копии, вместо того чтобы отсылать их. Лучше всего поговорить с Нельсоном — у него жадный взгляд. — Сэм помолчал и добавил: — А то можешь последовать моему примеру.
Только часть сказанного Сэмом проникла в сознание Макса. Юноша задумался и понял, что его положение вовсе не так уж безнадежно. Совет Сэма относительно Нельсона представлялся ему разумным — Нельсон уже несколько раз намекал, что отметки о выполнении обязанностей помощниками стюарда иногда не соответствуют тем, что попадают в официальный отчет, — при определенных обстоятельствах, разумеется. Тогда юноша отмахнулся, потому что сама идея фальсификации отчета ему не понравилась, да он и не умел давать взятки.
Наконец Макс отвлекся от своих мыслей и услышал последнее замечание Сэма.
— А что ты собираешься предпринять?
Сэм посмотрел на окурок своей сигары.
— Я решил не возвращаться на Терру.
Чтобы понять это, не требовалось дополнительных разъяснений. Но по закону империи нарушение, о котором говорил Сэм, влекло за собой более серьезное наказание, чем подделка документов о членстве в гильдии. Дезертирство с корабля рассматривалось почти как государственная измена.
— А если точнее? — спросил Макс.