Миры Роберта Хайнлайна. Книга 7
Шрифт:
— Добрый вечер, мистер Джонс. Рад вас видеть. Дамы и господа, это наш новый офицер-астрогатор, мистер Джонс. Справа от вас, мистер Джонс, сидит миссис Дайглер. Далее мистер Дайглер, затем… — и главный механик представил ему всех сидящих за столом: доктор и миссис Вебербаур, а также их дочь Ребекка, мистер и миссис Скотт, мистер Артур, сеньор и сеньора Варгас.
Миссис Дайглер считала, что новое назначение Макса просто восхитительно и прелестно. Так радостно видеть за столом молодые лица. Она была гораздо старше Макса, но достаточно молода, чтобы выглядеть привлекательной, и сознавала это. Миссис Дайглер
Он мог бы сконфузиться сильнее, но ему помогла соседка. Она извлекла из глубокого декольте крошечный платок, лизнула его языком и повернулась к Максу:
— Не двигайтесь, мистер Джонс. — И принялась вытирать его щеки. Макс снова покраснел, но послушно поворачивал голову. — Ну вот, теперь все в порядке, — объявила миссис Дайглер. — Мама все привела в порядок. — После этого она повернулась и посмотрела на главного механика. — Вам не кажется, мистер Компаньон, что в наш век стремительного развития науки можно было бы создать губную помаду, не оставляющую следов на щеках?
— Прекрати, Мэгги, — вмешался ее муж. — Не обращайте внимания, мистер Джонс. — Она любит такие садистские выходки не в меньшей степени, чем нарядные платья.
— Я расквитаюсь с тобой за это, Джордж. Итак, каково ваше мнение, шеф?
Главный механик вытер губы салфеткой.
— Думаю, такая губная помада была изобретена давным-давно, но не нашла спроса. Женщины любят ставить свое клеймо на мужчинах, даже ненадолго.
— Так уж и любят!
— Мы живем в мире, которым правят женщины, мадам.
— Правда, мистер Джонс, Элдрет такая миленькая? — обратилась миссис Дайглер к Максу. — Вы, наверно, были знакомы еще на Земле?
— Нет, мадам.
— Тогда как вы подружились? Все-таки на борту корабля не так много возможностей. Или я ошибаюсь?
— Мэгги, перестань приставать к молодому человеку. Дай ему поужинать.
Миссис Вебербаур, сидевшая с другой стороны, вела себя по отношению к Максу спокойно и по-матерински, что резко контрастировало с вызывающим кокетством миссис Дайглер. Под ее доброжелательным взглядом Макс успокоился и начал есть. Тут он заметил, что держит вилку не так, как все остальные, попытался взять ее по-другому и уронил, обратил внимание на то, что у него грязные, плохо подрезанные ногти — и с трудом поборол желание залезть под стол. Ему удалось съесть примерно триста калорий, но это был главным образом хлеб с маслом.
В конце ужина миссис Дайглер снова привлекла внимание к Максу, обратившись к главному механику:
— Мистер Компаньон, а ведь существует обычай отмечать новое назначение, подняв бокал в честь виновника торжества?
— Это верно, — согласился шеф, — только вновь назначенный офицер должен заплатить за шампанское. Таково правило.
Макс подписал счет, поданный ему Дюмоном. Взглянув на цену, он не поверил своим глазам, — его первый полет в космос, может быть, и оказался успешным с профессиональной точки зрения, однако с финансовой предвещал быстрое разорение. Тут же на столе появилась бутылка шампанского, охлажденного, в серебряном
Главный механик встал.
— Дамы и господа! Позвольте от вашего имени поздравить астрогатора Джонса. Пусть он никогда не ошибается в своих десятичных дробях!
— Поздравляем!..
— Браво!
— Ответное выступление!
Макс с трудом заставил себя встать и пробормотал:
— Спасибо.
Его первая вахта началась в восемь утра на следующий день. Макс завтракал в одиночку и с удовольствием думал о том, что, как вахтенный офицер, может есть или до пассажиров, или после. Он появился в рубке управления на добрых двадцать минут раньше срока.
Услышав шаги, Келли обернулся и произнес:
— Доброе утро, сэр.
— Доброе утро… э-э… шеф, — пробормотал Макс.
Он заметил, что Смит, сидевший у компьютера, улыбнулся, и поспешно повернул голову в сторону.
— У нас приготовлен свежий кофе, мистер Джонс. Хотите чашечку?
Макс взял чашку, которую ему протянул Келли. Пока пили кофе, Келли неторопливо сообщил своему сменщику о деталях предыдущей вахты — программа ускорения и положения корабля и вектор, действующие двигатели, взятые пеленги, отсутствие каких-то особых распоряжений и тому подобное. Смита сменил Ногучи, а за несколько минут до начала смены в рубку вошел доктор Гендрикс.
— Доброе утро, сэр.
— Доброе утро, доктор.
— Здравствуйте. — Гендрикс взял чашку кофе и взглянул на Макса. — Вы уже приняли вахту у своего сменщика?
— Гм… нет, сэр.
— Так чего вы ждете? До смены осталось меньше минуты.
Макс повернулся к Келли и отдал ему честь.
— Вахту принял, сэр.
— Вахту сдал, сэр.
Келли тут же вышел из рубки. Доктор Гендрикс опустился в кресло, достал книгу и принялся читать. Макса начало охватывать чувство ужаса. Он понял, что наступил момент испытания, — его бросили в воду, и только от него самого зависит, выплывет он или утонет. Юноша сделал глубокий вдох и подошел к Ногучи.
— Ногги, давай приготовим пластинки для пеленгации.
— Как прикажете, сэр. — Ногучи взглянул на хронометр.
— Впрочем… еще рановато, пожалуй. Сделаем несколько допплеровских измерений.
— Слушаюсь, сэр. — Ногучи встал с кресла.
— Послушай, Ногги, не обязательно обращаться ко мне «сэр», — шепотом произнес Макс.
— Келли это не понравится, — прошептал в ответ Ногучи. — Пусть лучше все будет в соответствии с корабельными правилами.
— Ты так считаешь? Скажи, а как теперь ко мне относятся остальные ребята «беспокойной дыры»?
— Да они все болеют за тебя, надеются, что тебе удастся добиться успеха, — честно ответил Ногучи.
— Ты уверен?
— Конечно. Если только ты не станешь высокомерным и будешь относиться к нам, как к людям, — не то что некоторые. Правда, вычислитель Ковак более сдержан, — признался Ногучи. — Ты ведь знаешь, раньше он исполнял обязанности вахтенного офицера.
— Он что, обижается на меня?
— Вроде нет. Он все равно не рассчитывал долго продержаться на этой должности, особенно теперь, когда приближается момент перехода. Он не будет ставить тебе палки в колеса, это уж точно. Ковак — мужик справедливый и честный.