Миры Роберта Хайнлайна. Книга 7

Хайнлайн Роберт Энсон

Макс решил, что надо постараться привлечь Ковака на свою сторону. Друзья замолчали и занялись допплероскопом, сняли показания звезд, расположенных впереди вектора, проверили полученные данные на спектростеллографе и сравнили их с контрольными пластинками, хранящимися в сейфе. Сначала Максу то и дело приходилось напоминать себе, что именно он руководит работой; но вскоре он так увлекся измерениями, что перестал испытывать стеснительность. Наконец Ногучи коснулся его рукава.

— Скоро десять часов, сэр. Мне пора приниматься за дело.

— Что? Да, конечно,

действуйте.

Он напомнил себе, что не должен помогать Ногги — у вычислителя тоже были свои прерогативы. Но юноша все-таки проверил ход расчетов, как это делал доктор Гендрикс и чего почти никогда не делал Саймс; Келли иногда проверял расчеты, иногда — нет, в зависимости от того, кто их вел.

После того как были получены новые данные, Макс произвел программирование на бумаге — на этот раз у него было много времени, — затем продиктовал Ногучи полученные результаты для ввода в компьютер. Юноше пришлось самому перелистывать таблицы, потому что ему никто не помогал в переводе данных из одной системы в другую. Он уже знал ответ, но послушно исполнял указания Гендрикса и не полагался на память.

Полученный результат вызвал у Макса беспокойство. Судя по произведенным расчетам, корабль отклонился от курса. Расхождение было небольшим, но заметным. Макс перепроверил расчеты, дал указание Ногучи заново провести их через компьютер, пользуясь уже другим методом программирования. Итог оказался тем же.

Глубоко вздохнув, Макс рассчитал необходимые поправки и хотел уже обратиться к доктору Гендриксу за разрешением. Однако астрогатор все еще не обращал на него никакого внимания; он сидел у контрольной консоли, читая роман, взятый в библиотеке корабля.

Юноша принял решение. Он подошел к консоли и сказал:

— Извините меня, сэр. Мне нужно заняться здесь работой.

Гендрикс молча встал и перешел в другое место. Макс опустился в освободившееся кресло и вызвал машинное отделение:

— Говорит вахтенный офицер из рубки управления. В одиннадцать часов увеличьте тягу. Сверим время.

Доктор Гендрикс несомненно слышал все, но не подавал вида. Макс ввел поправки и установил контрольный хронометр, чтобы ровно в одиннадцать двигатель заработал с большей мощностью.

За несколько минут до полудня в рубку вошел Саймс. Макс уже заполнил свою графу вахтенного журнала, приняв во внимание записи Ногучи, и подписался: «М. Джонс». Поколебался и добавил: «Вахтенный офицер». Саймс подошел к доктору Гендриксу, откозырял и произнес:

— Готов сменить вас, сэр.

Гендрикс заговорил в первый раз с восьми утра:

— Вот он — вахтенный офицер, — и указал на Макса.

На лице Саймса появилось озадаченное выражение, и он нехотя подошел к Максу.

— Сменяю вас, — коротко бросил помощник астрогатора.

Пока Саймс читал вахтенный журнал и книгу приказов, Макс изложил ситуацию. Он продолжал перечислять технические данные, но Саймс прервал его:

— Я сменяю вас. А теперь вон из моей рубки управления, мистер.

Макс вышел из рубки. Доктора Гендрикса нигде не было видно.

Ногучи стоял у нижних ступенек

лестницы. При виде Макса он поднял руку, соединил большой и указательный пальцы в знаке «о'кей» и кивнул, широко улыбнувшись. Макс ухмыльнулся и хотел было задать вопрос; ему не терпелось узнать, не было ли расхождение в курсах ловушкой, подстроенной для него Келли. Но тут он решил, что делать этого не следует; лучше спросить самого Келли или разобраться в записях.

— Спасибо, Ногги.

Первая вахта оказалась типичной, потому что доктор Гендрикс продолжал считать Макса вахтенным офицером. Но теперь он не сидел молча в углу, наблюдая за действиями юноши, а часами безжалостно гонял его, заставляя осуществлять пеленгацию гораздо чаще, чем требовалось, непрерывно решать задачи, как будто «Асгард» вот-вот совершит переход через гиперпространство. Он не разрешал Максу программировать на бумаге, словно для этого не хватало времени и данные должны были немедленно поступить в компьютер. Макс потел он напряжения, держа руки на кнопках дистанционного контроля, а доктор Гендрикс сам переводил для него цифры из десятичной системы счисления в бинарную. Астрогатор заставлял его работать все быстрее и быстрее, но не за счет точности, поскольку любая ошибка была непростительна и могла привести к роковому исходу. И все же главной целью была скорость.

— Если вы позволите мне, сэр, вводить данные прямо в компьютер, можно сэкономить много времени, — сказал однажды Макс.

— Когда у вас будет своя рубка управления, будете поступать именно так, — если сочтете это разумным, — резко бросил в ответ астрогатор. — А сейчас извольте делать то, что от вас требуют.

Время от времени Келли заменял Гендрикса в качестве контролера. Старший вычислитель вел себя официально, пользуясь такими фразами, как: «Если позволите высказать предложение, сэр…» или «Я думаю, что следует поступить вот так, сэр…» Но однажды он не выдержал и рявкнул.

— Черт побери, Макс! Нельзя выкидывать такие глупые фокусы!

— Спасибо, шеф, — улыбнулся Макс. — На мгновение я почувствовал себя как дома.

— Наверно, я устал, — смутился Келли. — Сейчас было бы неплохо выпить чашку горячего какао и покурить.

Как-то раз во время перерыва, заметив, что Лунди далеко и не может слышать разговора, Макс обратился к Келли:

— Скажите, шеф, вы ведь знаете больше, чем я когда-либо сумею узнать. Почему вы не пробовали стать астрогатором? Неужели у вас не было такой возможности?

На лице Келли появилась печальная улыбка.

— Однажды я попробовал, — тихо пробормотал он. — И теперь знаю, что это мне не по плечу.

Макс, сконфузившись, замолчал. Келли снова стал звать его по имени, когда им случалось быть наедине.

Макс не видел Сэма больше недели, после того как перебрался на палубу «Б». Их встреча оказалась случайной: юноша столкнулся с Сэмом у двери интендантской каюты.

— Привет, Сэм!

— Доброе утро, сэр! — Сэм выпрямился и молодцевато козырнул. Широкая улыбка расплылась по его лицу.