Миры Роберта Хайнлайна. Книга 7
Шрифт:
— Это точно, мы снова сумели прорваться через гиперпространство, — юноша слышал, как старший вычислитель бормочет себе под нос, — вот только куда?
И Саймс не сводил взгляда с неба. Услышав слова Келли, он обернулся к нему.
— Что вы имеете в виду? — рявкнул он.
— Только то, что сказал, — пожал плечами Келли. — Еще никогда мне не доводилось видеть такого неба.
— Чепуха! Вы просто не успели сориентироваться. Всякому известно, что участок звездного неба кажется незнакомым, когда вы смотрите на него сразу после перехода. Достаньте
— Они разложены на штурманском столике, сэр. Ногучи!
Понадобилось всего несколько минут, чтобы все в рубке управления убедились, что Келли прав, и чуть больше, чтобы убедить Саймса. Наконец он поднял голову. Его лицо было зеленовато-бледным.
— Никому ни единого слова, — прошептал он. — Это приказ; нарушивший его будет немедленно разжалован. Келли, замените меня на вахте.
— Слушаюсь, сэр.
— Я буду в каюте капитана.
Саймс встал и вышел из рубки управления, чтобы сообщить капитану Блейну, что «Асгард» вынырнул из гиперпространства в неизвестном участке Вселенной, то есть заблудился среди мириад звезд и бесчисленных световых лет.
Глава 14
Затерянные в космосе
Два часа спустя Макс устало вошел через люк в «беспокойную дыру». Он только что провел неприятные тридцать минут, рассказывая то, что, по его мнению, было правдой. Капитан Блейн во всем случившемся винил только себя и выглядел потрясенным и озадаченным. Поведение Саймса было вызывающим и неприятным. Согласно его логике, поскольку в катастрофе нельзя обвинить его самого, а винить капитана просто немыслимо, во всем виноват Макс. Саймс высказал мнение, что раз юношу освободили от участия в расчетах за несколько минут до момента прорыва, Макс стал причиной случившегося, поскольку отвлек специалистов, работавших в рубке управления, от исполнения своих обязанностей в критически важный момент, — если так можно выразиться, подтолкнул их под локоть.
При разборе происшествия присутствовал мистер Уолтер, как молчаливый судья. Астрогаторы обсуждали вопросы, выходившие за пределы его профессии; первый офицер, казалось, изучал их лица. Макс упрямо настаивал на своей версии происшедшего.
В рубке управления вахту по-прежнему нес Келли. Ковак и Смит снимали спектрограммы; Ногучи и Лунди просматривали бумаги.
— Может быть, подменить вас? — спросил Макс у Келли.
На лице старшего вычислителя появилось виноватое выражение.
— Извините, но вы не можете нести вахту.
— Это почему?
— Пока вы поднимались сюда из каюты капитана, позвонил мистер Саймс. Он приказал не допускать вас к несению вахты до дальнейших распоряжений.
— Вот как? Ну что ж, это ничуть меня не удивляет.
— Кроме того, он запретил пускать вас в рубку управления.
К своему удивлению юноша витиевато выругался, упомянув предков Саймса.
— Ладно, я не обижаюсь, — добавил он. — Работать с вами мне было приятно. До свиданья.
Он повернулся было к выходу, но голос Келли остановил его.
— Не спеши,
Макс подробно рассказал о последних минутах перед прорывом, пользуясь своей феноменальной памятью, из которой извлекал точные цифры. Наконец Келли понимающе кивнул.
— Это подтверждает все, что мне удалось выяснить. Капитан допустил ошибку в десятичной дроби, перепутав цифры, — такое может случиться с каждым. После этого у Саймса не хватило смелости ввести значительную поправку, когда он обнаружил ошибку. Но произошло еще кое-что, о чем ты не знаешь. Макс. Да и они не знают об этом — пока.
— Что именно?
— Это явствует из записей автоматического рекордера в машинном отделении. Там нес вахту Гюнтер, и он сообщил мне об этом по телефону. Нет, я ничего не сказал ему о происшедшей катастрофе, просто попросил продиктовать записи с рекордера в течение последних минут; такое бывает часто, и он ничего не заподозрил. Между прочим, там, внизу, не происходит ничего необычного? Никаких взволнованных пассажиров?
— Нет, я ничего не заметил.
— Это пока. Скоро начнется такое… Ведь нельзя молчать о случившемся вечно. Итак, вернемся к моему рассказу — ситуация была уже почти безвыходной, но у капитана оставался последний шанс. Он ввел поправку — прямо-таки огромную, — но с противоположным знаком!
В подобном случае самые крепкие слова недостаточно выразительны. Макс всего лишь прошептал:
— Боже мой!
— Вот именно. А что теперь будет?
— Так и не удалось выяснить, где мы находимся?
Келли сделал жест в сторону Ковака и Смита, работавших на спектростеллографе.
— Они пытаются что-то узнать, но пока безуспешно. Начали с самых ярких звезд, потом типов «Б» и «О». Ничего похожего с плоскостными изображениями на картах во всех каталогах.
Ногучи и Лунди работали с ручной камерой.
— А чем это они занимаются? — недоуменно спросил Макс.
— Фотографируют все материалы, связанные с последним переходом. Записи программирования, данные, названные вычислителем — все.
— И чем это нам поможет?
— Скорее всего, ничем. Однако бывали случаи, когда материалы просто исчезали. А иногда в них появлялись таинственные исправления. На этот раз этого не произойдет. У меня будет полный комплект всех документов.
Макс едва начал постигать ужасный смысл слов Келли, как Ногучи повернулся и сказал:
— Мы закончили, босс.
— Отлично. — Келли посмотрел в лицо Максу. — А теперь я хочу обратиться к тебе за помощью. Положи эти пленки в карман и забери с собой. Спрячь их как можно лучше. Нужно, чтобы они исчезли из рубки управления. Потом я заберу их.
— Ну что ж… хорошо.
Пока Ногучи извлекал последнюю катушку из камеры, Макс спросил у Келли:
— Как вы думаете, сколько времени понадобится нам проверять спектры звезд, чтобы выяснить, где мы находимся?
Старший вычислитель нахмурился.