Миряне
Шрифт:
— Можно ещё, — подбросил идею коренастик, — проделать в перекрытии между первым и вторым этажом отверстия и стрелять через них картечью по всей толпе в целом. Потом, конечно, всех раненых добить.
— Тогда нужно ящики с заряженными мушкетами и бомбами под видом золота ещё подкинуть в ратушу, — злорадно хохотнул Федотий Федотович, — одним махом покончим с житомирским бандитизмом.
— Это по-научному выходит, ликвидация, — пробурчал Агафон.
В магазине опять звякнул колокольчик и на кухне появился молодой стрелец Глеб.
— Старшина, — козырнул он Федоту, — подвозы с бочками воды доставлены. Десять на поминки, одна
— Не понял? — подскочил Федотий Федотович, — это кто же такое удумал? Ещё три бочки неучтённого алкоголя наколдовать! Кто, я спрашиваю?
— Это чтоб два раза не ездить! — браво отчеканил Глеб.
— Тоже верно, — тяжело вздохнул, страдающий жуткими душевными болями, старший стрелец, — значит, десять бочек — вино и ещё четыре — коньяк.
Хосподя, хохотнул я про себя, устроили здесь школьную самодеятельность. Если вам сейчас три пятидесятилитровки залить коньяком, то воевать мне придётся вдвоём с коренастиком.
— Значит, так, — я встал, — десять бочек — вино. Одна бочка — коньяк, и ещё бочка — пиво. Хорошее, баварское. На большее магической силы не хватит. Поэтому губу придётся на время боевых действий закатать.
Глава 27
Слухи, которые рождались в этот день на городском рынке и впоследствии расползались по остальным улицам Житомира, спутали все карты, и нам, и готовящемся к погромам бандитским группировкам. Поэтому мы ещё несколько раз план операции пересматривали и переправляли. В итоге к восьми часам вечера улицы города подозрительно опустели. Ведь никто из жителей не хотел огрести за здорово живешь либо от бандитов, либо от стрельцов.
Около ворот в городскую ратушу, выставив у входа деревянную рогатку, которая смутно чем-то напоминала гибрид змеи и ежа, дежурили пятеро бойцов житомирского полка. В доме напротив, где жил купец перепродающий сыры, ряженку и молоко, ещё в середине дня засели другие стрельцы, переодетые в бедных городских разбойников. Эта десятка служивых должна была дождаться моего появления, так как никто из них не знал, когда и по какому сигналу нужно пойти в атаку на своих соратников. А я в это время поглядывал украдкой со стены княжеского кремля на ратушу и прилежащие к ней улицы. Рядом со мной занимались тем же самым старший стрелец Федот и его двоюродный брат Елисей, отвечающий за сыск. Кроме нас за стенами сосредоточились ещё семь десятков стрельцов. А новенький броневик, переделанный из самоходной кареты, стоял прямо за воротами. Около него собралась группа быстрого реагирования, в составе: коренастик Ханарр, стрелец богатырского телосложения Агафон и моя лесовица Иримэ. Которая заявила в категоричной форме, только попробуйте меня отстранить от дела, тогда я за себя не ручаюсь!
— По моим данным, основные силы разбойников будут штурмовать наш кремль в трёх местах, — твердил нам стрелец сыскной службы, тыча в карту, — одна банда пойдет громить ратушу, и ещё две банды заявятся в купеческий квартал и в ремесленный. Сигналом к атаке будет подрыв телеги с порохом. Примерно через час.
— Вон стоит эта телега, — показал Федот на одинокую дряхлую четырёхколёсную колымагу, которую кто-то специально забыл на рыночной площади, — и мешок на ней какой-то виднеется. Может с порохом, может с сеном, кто его знает.
— Значит, сделаем так, — я снова взял в руки план города, — я сейчас добираюсь окольными путями
— Это не план, а чепуха! — психанул Елисей, — а если телега не взорвётся?
— Тогда бандиты побегут за золотом в ратушу без сигнала, — ответил брату Федот, — такие деньги, про которые ходили слухи любому разбойнику голову вскружат.
— А если не вскружат? — настаивал на своём Елисей, — и даже если итак. А вдруг ты не удержишь полминуты дверь? Или бандиты прорвутся на второй этаж?
— Ну конечно, — немного обиделся я, — дайте мне полную гарантию, иначе я с вами в эти игры не играю! А ничего, что нас чуть больше восьмидесяти, а их больше двухсот? А ничего, что с бандитизмом в городе несколько лет не боролись? На нашей стороне фактор внезапности, остальные тонкие места в плане перекроются за счёт героизма и личного мужества!
— План, конечно, плох, но другого нет, — тяжело вздохнул Федот, — ты хоть переоденься под разбойника, в рванину, — сказал он мне, — слушайте, а где у нас лекарский магик сэр Пилигрим?
— Ё моё! Завертелись, забыли про старика! — хлопнул я себя по голове, — тогда если всё пойдет не по-нашему, пошлите к нему броневик. Нам бы обойтись вообще без потерь. Итак людей с гулькин нос.
* * *
Во всех мелких проулках, ведущих к ратуше, разбившись на пять групп, каждая по сорок человек, засели романтики большой дороги. Все бандиты только и шептались о невероятных сокровищах, спрятанных в здании управы. Головной отряд возглавлял Фомка Шрам и его правая рука Кутеп Шило.
— Вон телега, — прохрипел Шило, — надо бы её конечно к дверям белого города катнуть, но запалимся. Почти все стрельцы кремль стерегут.
— Что ж они все деньги в ратушу, то перетащили? — подозрительно стрелял туда и сюда прищуренными глазами Фома.
— Ясно что, — удивился Кутеп, — на случай войны готовятся дёру давать. Просто мои парни напели этому сыскарю Елисею, что погромы будут в белом городе. Так что всё чисто.
Вдруг звуки громыхающих шагов по брусчатке разнеслись в тишине затаившегося в напряжении города. Раздались крики и звон сабельного боя. Прозвучало пару выстрелов.
— Это кто вперёд нас полез? — шикнул Фомка шрам.
— Кажись парни Сеньки Сизого, — неуверенно ответил Кутеп.
Бандиты вдвоём осторожно выглянули из-за угла дома на ратушу. Судя по звукам, битва велась уже внутри помещения.
— Это они, суки, наше золото сейчас крысятничать будут? — горячо зашептал Шило.
— Ба-бах! — внезапно раньше времени долбанул порох на телеге.
И пару сотен работников ножа и топора, вооружённых сегодня мушкетами, ломанулась в открытые двери ратуши, делить своё золото.