Мирза-Фатали Ахундов

Мамедов Шейдабек Фараджиевич

Говоря о трудностях усвоения арабского алфавита, Ахундов писал, что лучшие годы молодежи уходят на изучение грамоты, в результате не остается времени для изучения наук. «Для полного изучения арабского языка мы затрачиваем двадцать лет» (5, 369) [8] .

Ахундов понимал всю сложность замены арабского алфавита. На этом алфавите был написан Коран, с ним связана вся история культуры народов Ближнего Востока, в том числе и Азербайджана. Борьба Ахундова за реформу алфавита не только разрушала старые, закосневшие, консервативные взгляды, но она означала открытое выступление против алфавита, на котором написана священная книга. Поэтому малейшая попытка преобразовать алфавит или заменить его другим не могла не возбудить самого резкого сопротивления господствующих феодальных классов и мусульманского духовенства.

8

Трудность

арабского алфавита Ахундов объяснял следующими причинами: «Во-первых, наша письменность начинается справа и идет налево. Такое письмо представляет значительное затруднение по сравнению с письмом слева направо. Во-вторых, большинство наших букв имеют точки, а это, в свою очередь, отражается на чтении и зачастую приводит к ошибкам. Точки затрудняют, замедляют как процесс письма, так и чтение… В-третьих, в арабском алфавите отсутствует несколько букв, необходимых для производства полных звуков в словах. В-четвертых, большая часть гласных букв не пишется возле тех согласных, которые должны быть произносимы с их помощью, а читатель сам должен отгадать их. В-пятых, многие буквы имеют одинаковую форму и различаются только точками, но часто точки не пишутся писцами и представляется самому читателю различать буквы, как хочет. В результате всего этого наши дети, — пишет Ахундов, — после трех-четырех лет посещения школы вовсе не в состоянии прочесть газет на своем родном языке», в то время как дети европейцев достигают этого «за несколько недель» (5, 344, 349, 360, 365–366).

Ахундов потратил много энергии и труда, чтобы доказать необходимость нового алфавита. Он пишет брошюру, в которой подвергает критике недостатки старого алфавита и предлагает свой проект его реформы. В 1857 г. Ахундов обратился к царскому правительству с просьбой о разрешении отправить свой проект в Иран. «Неполнота мусульманской азбуки многим ориенталистам известна, — пишет Ахундов в докладной записке от 23 сентября 1857 г. — Она, можно сказать, разбирается почти иероглифически… Новая азбука до того проста, что мусульманская грамота, требующая годы для своего изучения, может быть изучаема с помощью этой азбуки в один месяц» (там же, 343).

Правительство Ирана, как и следовало ожидать, не приняло предложение Ахундова. В том же году он обращается к правительству Турции, но опять безрезультатно. В 1863 г. Ахундов специально выехал в Стамбул, для того чтобы принять личное участие в обсуждении своего проекта в Турецкой академии наук. Однако Академия наук Турции, несмотря на формальное признание преимуществ проекта Ахундова, фактически отвергла его, мотивируя тем, что замена арабского алфавита новым якобы противоречит указаниям шариата.

Объясняя истинную причину отказа правящих кругов Турции от принятия нового алфавита, Ахундов писал в письме к Мирзе Мелкум-хану от 8 марта 1872 г.: «Я совершенно отказался от оттоманцев и не возлагаю больше надежды на них. Я их не обвиняю. Они очень хорошо угадали, что с применением нового алфавита и распространением наук их деспотический режим и вера их окажутся в опасности… Ясно, что после введения нового алфавита и распространения наук среди населения деспотизм, фанатизм и суеверие (Superstition) будут развеяны в прах. Дело, которое мы начали, лишь на пользу народу. Если мы достигнем успеха, народ будет счастлив и обретет от этого благо. Но ведь не впрок оттоманским визирям, не в их пользу. Мы хотим блага масс, а они думают лишь о собственном благополучии. Если наша мечта претворится в жизнь, будет превосходно. Вместо деспотического управления в стране установится справедливый режим…» (5, 317).

Однако неудача не обескуражила Ахундова. Веря в правоту своего дела, он продолжал пропагандировать проект алфавита. В письме к Мелкум-хану от 8 июля 1872 г. Ахундов писал: «Я не бросил своего пера и пишу в Стамбул уже такие письма, которые способны продолбить камень. Отказаться от своей идеи замены старого алфавита для меня невозможно. Пока я жив, я превращу свое перо в копье и не перестану сражаться» (там же, 324).

Убедившись, что мусульманские страны не в состоянии что-либо предпринять для изменения арабского алфавита, Ахундов решил обратиться к русскому, австрийскому, английскому, французскому правительствам с целью ввести новый алфавит в училищах восточной словесности, существовавших тогда в Петербурге, Париже, Лондоне, Берлине, Вене, а впоследствии через них распространить алфавит на весь мусульманский Восток. Но и эти усилия остались без результата. И все-таки Ахундов был глубоко уверен, что его идея рано или поздно осуществится. «После того, как мы умрем, — писал Ахундов, — будущее

поколение, наши дети увидят, насколько бездарны были его соотечественники. Они, т. е. грядущее поколение, и наши дети, несомненно, претворят в жизнь наши идеи» (там же, 304).

Ахундов не ошибся. Его идея о замене арабского алфавита осуществилась в Советском Азербайджане и в других республиках Советского Востока. После Великой Октябрьской социалистической революции в республике началась большая работа по подготовке замены старого алфавита. В 1922 г. под председательством С. Агамали оглы в Азербайджане была создана специальная комиссия, которая вскоре представила проект нового алфавита, составленного на основе латинской графики. 20 октября Центральный Исполнительный Комитет Азербайджана издал декрет о ведении делопроизводства предприятий и учреждений одновременно на старом и новом алфавите. Большое значение в борьбе за новый алфавит сыграл I Всесоюзный тюркологический съезд, проходивший с 26 февраля по 5 марта 1926 г. в Баку. В работе съезда участвовал 131 делегат от республик и областей Советского Союза и ряда зарубежных стран. Абсолютное большинство делегатов высказалось за новый алфавит. Для руководства работой по введению нового алфавита в мае 1927 г. был создан Всесоюзный Центральный комитет под председательством Агамали оглы. С 1 января 1929 г. постановлением ЦИК и правительства республики Азербайджан был введен новый алфавит. Вслед за Азербайджаном на новый, латинизированный алфавит перешли Узбекистан, Казахстан и ряд других советских республик и областей, а также Турция.

Высокую оценку реформе алфавита дал М. Горький. Он писал, что «азербайджанский народ сделал решительные шаги перед всеми восточными народами и, проведя в жизнь алфавит, показал всем народам дорогу в будущее…» (цит. по: 16, 3, 432–433).

Глава VI. Эстетика и литературная критика

воим творчеством Ахундов оказал огромное влияние на развитие общественных наук своего времени. Не только философия, но также и литература и искусство, которые на протяжении многих веков находились в плену религиозномистической идеологии ислама, благодаря деятельности Ахундова получили новое направление. До середины XIX века в Азербайджане и в странах Ближнего Востока основным содержанием придворной литературы и поэзии являлось восхваление всемогущества аллаха и его добродетелей, чудотворства пророка Мухаммеда, имамов, а также описание потусторонней жизни: рая, ада и различных сверхъестественных явлений. Литература витала в облаках, была оторвана от реальной жизни, от окружающей действительности.

В первой половине XIX века в связи с присоединением Азербайджана к России происходят некоторые сдвиги и в этой области. Творчество А. Бакиханова, Мирзы-Шафи Вазеха и И. Куткашенского явилось первым робким протестом против духовных основ старого мира, первой, еще очень слабой попыткой выйти за пределы миросозерцания феодального общества. Однако им не удалось преодолеть религиозную идеологию, освободить литературу от влияния ислама, направив ее по пути критического реализма. Эту задачу выполнил во второй половине XIX века Мирза-Фатали Ахундов, основоположник материалистической эстетики в Азербайджане.

Эстетические и литературно-критические воззрения Ахундова тесно связаны с его философскими взглядами. Искусство, по его мнению, так же как и философия, должно быть земным; оно должно заниматься не потусторонним миром, а отражать реальную жизнь народа. Поэтому истинный художник не может остаться безразличным к судьбам своей страны, к страданиям своего народа. Искусство должно быть тесно связано с жизнью и выполнять ее запросы.

Ахундов был подлинным новатором в истории литературы и искусства азербайджанского народа. Его заслуга состоит в том, что он разработал и пропагандировал важнейшие теоретические положения материалистической эстетики на Востоке, но вместе с тем в своих художественных произведениях — пьесах, повестях, стихах — он мастерски применял эти принципы.

Эстетические и литературно-критические взгляды Ахундова складывались в борьбе против религиозно-мистической, абстрактно-формалистической литературы и поэзии, господствовавшей долгое время в странах мусульманского Востока. Литература и искусство, носившие детский, фантастический характер, питаясь абстрактно-романтическими идеями, вымыслами, были слишком далеки от реальной жизни, от жизненных задач народа. Перед Ахундовым стояла поистине великая задача — повернуть литературу и искусство к реализму, заменить веками господствовавшие принципы и каноны новыми, отвечающими требованиям эпохи.