Мисс Чудо

Чейз Лоретта

Она даже не догадывалась, насколько это может быть нежно и как эта нежность и страсть могут усилить все, что она чувствовала до этого.

Она и понятия не имела, насколько больно было сказать «нет», когда он заговорил о женитьбе, и напомнить ему, какая глубокая пропасть их разделяет.

Она не сознавала, как больно и трудно будет уехать от него.

Теперь она понимала, что совершила ужасную ошибку.

Но что сделано, то сделано.

Она получила желаемое, так по крайней мере ей казалось:

опыт и воспоминания.

Она будет вспоминать об одном мужчине… Мирабель печально улыбнулась. Не просто о мужчине. О прекрасном рыцаре, который вошел в ее жизнь, заставив на время почувствовать себя прекрасной леди из романтического сказания. У этой истории был даже счастливый конец.

«Это больше, чем ты имела вчера», — сказала она себе.

Подбодрив себя таким образом, она повернула к дому. Мирабель не была готова к встрече с миссис Энтуисл и прошла прямо в кабинет.

Это было ошибкой. Не успела она сесть за стол, как на нее нахлынули воспоминания, но она прогнала их.

Потом, подумала она. Для хандры у нее еще будет время.

Она заставила себя мысленно вернуться к событиям, предшествовавшим сегодняшней роковой ошибке: к женщинам Лонгледж-Хилла и их мужьям — торговцам и фермерам, которые не желали высказываться против строительства канала.

Она подошла к окну. День клонился к вечеру. Из окна было видно немного, но даже эта рощица, чудом избежавшая вырубки Калебом Финчем, словно целебный бальзам, действовала на ее смятенную душу.

Немного успокоившись, она мысленно вернулась к своему первоначальному плану.

По правде говоря, план не был хорошо продуман. Хотя мистер Карсингтон не хотел воспользоваться своим преимуществом, он должен был выполнить обязанность, возложенную на него другом, который спас ему жизнь. Не мог же он просто сказать лорду Гордмору: «Извини, но я вернулся, потому что никто не хотел бороться со мной. Все они, кроме одной изголодавшейся по любви старой девы, сделают все, что я скажу. Лучше поезжай туда сам, потому что тебе они дадут настоящий бой».

Представив себе эту сцену, она поняла, как смешно это звучит. Лорд Гордмор не подумает, что его друг нелоялен, он решит, что мистер Карсингтон сошел с ума.

— Сошел с ума, — тихо произнесла она. — Болен. Ему стало хуже. Бессонница. Наверное, переутомление. Доктор так и сказал.

Она торопливо, чтобы не передумать, принялась писать письмо.

На это не потребовалось много времени, и она, закончив, отправилась на поиски отца, чтобы он подписал его.

Если верить Бентону, то сегодня мистер Олдридж едва ли ушел далеко. Утром ему доставили какие-то новые разновидности растений из дальних краев, и их состояние чрезвычайно его тревожило.

Она нашла отца в зимнем саду. Он сосредоточенно разглядывал какой-то жалкий экземпляр

не подлежащего опознанию растения. С ним находился капитан Хьюз, который пытался сделать невозможное: вести с ним нормальную беседу.

Она поздоровалась с капитаном и, извинившись за вторжение, сказала:

— Папа, подпиши, пожалуйста, эти два письма.

— Да, моя дорогая. Подожди минутку.

Когда дело касалось отца, «минутка» могла означать «не в этой жизни» или, возможно, «вообще никогда».

— Дело не терпит отлагательства, папа, — сказала Мирабель. — Нам нельзя терять времени. Письма должны быть отправлены экспресс-почтой.

Оторвавшись от созерцания растения, отец удивленно повернулся к ней.

— Силы небесные! Что случилось?

— Тебе не следует тревожиться, — сказала она. — Я все держу под контролем. Только, пожалуйста, подпиши письма. Моя подпись не имеет силы.

Поскольку он постоянно записывал свои наблюдения, перо и чернила в зимнем саду всегда были под рукой. Прежде чем поставить свою подпись, он не просто с отсутствующим видом пробежал текст письма, как делал это обычно, а внимательно прочел.

А прочитав, не сразу взялся за перо. Вместо этого он поглядел на нее тем же испытующим взглядом, каким разглядывал ослабевшее новое растение.

Мирабель не сомневалась, что никто, тем более Сильвестр Олдридж, ни за что не догадался бы по выражению ее лица, что всего несколько часов тому назад она лежала голая в объятиях третьего сына герцога Харгейта, бесстыдно соблазнив его.

— Не думаю… — начал он, но не договорил, потому что в этот самый момент в зимний сад вбежал раскрасневшийся и запыхавшийся Доббс — лакей капитана Хьюза.

— Прошу прощения, сэр… сэры… мисс, но мистер Нэнкарроу приказал мне как можно скорее отыскать капитана.

— Выкладывай, — прервал его капитан. — Что стряслось?

— Мистер Карсингтон, сэр. Он сбежал.

— Ну что ж, — сказал отец и подписал письма. Мирабель, вытаращив глаза, смотрела на слугу.

— Ты, случайно, не спятил? — обратился капитан к Доббсу. — Этот человек слишком серьезно болен, чтобы убежать. Скорее всего он гуляет, зашел слишком далеко и заблудился или упал от переутомления.

— Не похоже, сэр. Он уехал вместе с Кру, и они взяли своих лошадей.

— И никто пальцем не пошевелил, чтобы их остановить? Почему Нэнкарроу не послал за мной сразу же, как только узнал об этом?

— Он так и сделал, сэр. Но он сам только что узнал об этом. Ему сообщили из конюшни. Сначала мы подумали, что это очередная шутка конюхов. Но когда я поднялся в комнату мистера Карсингтона, все его вещи были упакованы, а окно открыто.

— Окно? Только не говори мне, что этот человек спустился по канату из связанных простыней.