Миссия на счастье
Шрифт:
— Да каких еще очков, Жак? Ты в своем уме? — я начинала очень сильно злиться на этого циника в костюме!
— Ну, вообще, Жак прав, — рядом появился Этьен в своей любимой желтой рубашке, накинутой на футболку, — все с точки зрения управления общественным мнением произошло настолько удачно, что, не участвуй я лично в этих событиях, я бы даже подумал, что это тщательно спланированная акция… Причем, начиная еще с плаката…
— Ребята, вы в своем уме? Человек чуть не погиб! — я кричала, с ужасом переводя взгляд
— Да никто и не говорит, что кто-то что-то планировал! — Жак тоже взвился, — мы тебе о том, что все произошло, как нельзя лучше…
— Идиоты! — завизжала я, и без того заинтересованные студенты, проходящие мимо, остановились в ожидании сцены. В нашем Университете, видимо, это становится нормой.
— Как вы можете вообще! Как вы смеете! Вы вообще бездушные?! Вы тут рассуждаете, как кому повезло, а тем временем Адель лежит в больнице!!!!
— И это благодаря Вам, Марсель, — сквозь толпу протиснулся Мишель и, улыбаясь своей грустно-доброй всепонимающей улыбкой, смотрел на меня, — если бы не Вы с Вашим другом, Марсель, Адель бы не спасли. Я бы этого не пережил. Марсель, Вы спасли две жизни. Всегда помните об этом, пожалуйста. Не каждому дано совершить подобный подвиг, и не каждому дано с честью нести на себе бремя этого понимания.
Я посмотрела на Мишеля и кинулась прочь по коридору. Мне хотелось просто бежать, бежать, бежать…
Я залетела в одну из аудиторий, рухнула на пол и зарыдала.
Почему эти слезы? Я не знала. Внутри что-то рвалось на части, на куски, кровоточило и кричало — я не могла это унять.
— Марсель, — прошептал ласковый голос подле моего уха, — расскажите мне, пожалуйста, что с Вами.
Мишель опустился на пол подле меня и внимательно посмотрел мне в глаза. Будто легкую ширму поставили возле меня, что защитила от порывов ветра. Мне стало чуть спокойнее.
— Я… я не знаю, — выдохнула я и уронила голову себе на колени, — меня будто раздирает изнутри… Я… Будто там пожар, огонь… Но такой… очень-очень черный… Он сжирает меня…
— Вы очень устали, Марсель, — сказал Мишель своим бархатным голосом, — но это не главная причина. Главная — в Вашем сердце. Что очень хочет любить, но Вы ему не позволяете. Вот, что полыхает в Вас темным пламенем.
— Я хотела… — всхлипнула я, — я хотела ему позвонить… Но… Он не доступен… Я… Я не нужна ему! Я уверена! Я знаю!
— Марсель, Вы только нажали на кнопку Вашего телефона. Вы! Вы лишь шевельнули пальцем и теперь отчаялись, что у Вас ничего не вышло? Это Вы-то?! — Мишель удивленно усмехнулся, — не узнаю Вас! Ведь Вы, если Вам что-то нужно, горы свернете! Ну, или двери вышибите.
Я подняла на него глаза и слабо улыбнулась.
— Вы думаете, что… Что я должна…
— Вы должны делать то, что считаете правильным, Марсель.
— Но я не знаю, что правильно… — я помотала
— Ваше сердце знает, — улыбнулся Мишель.
— Красивые слова, — поморщилась я, — на деле это ничего не значит.
— Это не красивые слова, Марсель. Это тот образ, та картинка, что мучает Вас. Ваше желание, в котором Вы сами себе не хотите признаваться. Это желание, жгучее желание оказаться рядом с конкретным человеком. И разум, который блокирует порывы Вашего сердца. Научитесь слушать не только голос разума. Настройте диалог и с сердцем, — Мишель встал и направился к выходу из аудитории.
У дверей он обернулся и добавил:
— Если вам понадобится небольшой отпуск — деканат охотно предоставит Вам весенние каникулы в удобные даты, учитывая Ваш вклад в сохранение репутации Университета. Как Вы могли уже понять, тот факт, что Адель осталась жива, уберег от краха очень многих людей.
Мишель ушел, а я осталась наедине с двумя словами, пульсирующими в голове:
— К Денису!
Диалог съежился до емкой реплики.
Глава 40. Встреча в аэропорту
На подготовку к поездке и сборы ушел день.
Жак с Этьеном были словно громом пораженные, узнав некоторые подробности моей личной жизни. Однако, они пожелали мне удачи (Жак пытался наметить оптимальный план действий, но я отмахнулась).
Сложнее всего было с Артемом — вот, кто отговаривал меня изо всех сил (для этого он даже отвлекся от своих дежурств у Адель и общения с ее родителями через переводчик). Он уверял, что ничего хорошего не выйдет, что Нечаев — скотина мелкого масштаба и выдал еще много нелестных эпитетов. Мне было плевать. Я решила.
Усевшись в самолет, я раскрыла книжку и весь полет смотрела в одно слово, попавшееся на странице. «Счастье».
Выйдя из здания аэропорта, я обнаружила, что совершенно не знаю, куда идти: дома у меня нет. Вещи мои у Нины, но она сейчас в Аргентине вместе с мужем — по словам Артема у них с родителями вышла размолвка из-за его отказа лететь в Южную Америку. Позвонить я никому не могу: моя французская сим-карта приказала долго жить. Денис, по словам Вики (которую я не стала предупреждать о своем прибытии), редко появляется в офисе.
Где же его искать?
Дома?
У меня перехватило дыхание. А если он не один? Если он с…
Я помотала головой.
Не важно, с кем он. Главное — где! Если вдруг у него кто-то есть — я просто скажу ему, что я его простила! И даже если ему все равно — это важно мне!
Переминаясь с ноги на ногу, я определила для себя направление и хотела уже отправиться на поиски такси, как меня окликнул очень знакомый голос:
— Марсель! Какая встреча! — я обернулась и увидела… Юсупова!