Миссия невыполнима (сборник)
Шрифт:
В центре огромного пустого пространства со стеклянным потолком стояла шеренга из шести человек, всем своим видом напоминающая сборище новобранцев, а напротив них вальяжно расхаживал седовласый, крепко сбитый человек в форме полковника медицинской службы с суровым волевым лицом, на котором лежала печать тридцати лет службы в горячих точках по всему свету. Никто не обратил на вошедшего никакого внимания, и полковник продолжил ранее начатый диалог.
– Меня зовут Николай Карпович Предусмотрительный. Предусмотрительный – это фамилия, если кто не понял. Можете называть меня Николай
– Здравия желаю. Я – из алеутов. Мои предки славились тем, что умели разговаривать с духами, охотиться на китов и пасти оленей. Моя бабушка была потомственной шаманкой, а прабабушка – вождем племени. Мой дедушка был лучшим полевым разведчиком моего народа, а отец – лучшим воином. Все их гены передались мне, и поэтому я самый лучший.
– А звать-то тебя как, алеут?
– Александр Васильевич Суворов!
– Хорошее имя, знакомое. А откуда оно у тебя?
– От батюшки, понятно. А у него – от деда, а у того – от прадеда, ну и так дальше пошло и поехало.
– Да, знатная фамилия, с претензией. Не какой-нибудь Гитлер, понимаешь. Ладно, кто следующий? Как тебя зовут?
– Меня зовут Аристарх. И я – лучший. Я говорю это совсем без чувства гордости. Это просто факт. Меня зовут Аристарх Лучший. Такая вот фамилия. Есть на свете Огородниковы, есть Пельмешки, а у меня фамилия – Лучший. Поэтому приходится соответствовать названию. Но я считаю, что фамилия Лучший гораздо лучше фамилии Бесфамильный.
– Согласен, но самая лучшая фамилия все-таки Предусмотрительный. Предусмотрительные – так уж повелось – всегда живут дольше Лучших, хотя, конечно, Лучший гораздо лучше какого-нибудь Архивариуса – тем более, что он явно не из наших. Хорошо, давай следующий.
– Доброго Вам дня. Меня зовут Рукавишников Филипп Сергеевич. В детстве меня дразнили Филиппком, и я очень сильно плакал. И чтобы меня не обижали, я решил стать чемпионом мира по борьбе. У нас в деревне не было спортзала и никаких условий для занятия спортом, поэтому я занимался самостоятельно – поднимал тяжести, бегал по лесам, делал подъемы переворотом на ветках и переплывал таежные реки зимой подо льдом. Чемпионом я так и не стал, зато научился всем способам выживания в лесу – и летом и зимой. Я могу есть все, что вижу, пить все, что вижу, и спать на снегу без одежды. Я могу прожить в лесу ровно столько, сколько нужно, не прибегая к помощи подручных средств.
– Замечательно, замечательно! Такие люди, безусловно, нам нужны. Ну-ка покажи торс. Ого! Вот это торс! Дуб! Ясень! Сосна! Баобаб! Молодец. Вот это школа жизни, я понимаю. Помню я, как-то была к нашей части прикомандирована тягловая лошадь, так она тоже имела такой торс, только другого пола, но тоже красивый и мускулистый. Помню, как ее – кобылку – любил наш повар – все ходил, глядел на нее и облизывался. Знать, взяла за душу она его, взяла, без сомнения. Считай, что ты уже зачислен. Давай теперь ты.
– Здравствуйте. Мое имя Иннокентий, фамилия – Первухин. Не смотрите, что я с виду щуплый и в очках. Я умею многое, что дает мне фору перед всеми
– Да, действительно впечатляет. Первый раз в жизни такое вижу – феномен! Натуральный феномен! Вы представляете себе, что, оказывается, люди могут с собой вытворять! Аристарх, ты – Лучший – ты так можешь?
– Не могу, Николай Карпович.
– Нужно говорить, никак-нет, Николай Карпович. Привыкай потихоньку.
– Понял, Николай Карпович.
– Да не «понял», а «так точно, Николай Карпович!» Объясняешь, объясняешь, все не доходит! Давай следующий. Ты тоже умеешь что-то такое эдакое? Хотя после фокусов с изменением цвета я уже ничему не удивлюсь.
– Могу. Я – Парашютист Фома Ильич. Из тех самых Парашютистов, что издревле жили здесь на земле русской, воевали ворога и бились за честь отчизны, не жалея пота и крови! Фамилия Парашютист насчитывает семь тысяч лет, и мы все по праву гордимся ею. Она – кровь от крови, плоть от плоти суть земли русской, отражение того, что каждый из нас может с честью послужить родине предков и отдать жизнь, защищая отчизну, если возникнет нужда!
– Хорошо сказал, эх, хорошо! Душевно! Давно я такого не слышал! Могешь, да, могешь! Мужик, что там говорить, что там думать! Парашютист! А фамилия какая – тут вам не Зубовников или, там, например, Хвощинский. Кстати, а что можешь предъявить окромя фамилии? Навыками владеешь? Оружие, рукопашный бой, ползать по-пластунски, например?
– Николай Карпович, я могу присесть тысячу раз и не устану. Могу пробежать триста километров и не устану, а могу проплыть через Ла-Манш и не устану. Верьте мне, а залогом этому – моя честь!
– Правда? Ну-ка докажи! Хотя после изменения цвета у Первухина я уже ничему не удивляюсь. Бежать не нужно, начинай приседать. Когда дойдешь до трехсот, скажи. Так, кто еще остался? Кто такой, как звать, что умеешь?
– Держинога Анатолий. По батюшке – Силантьевич. Из псковских. Могу метать ножи, топоры, пилы в цель, могу метко стрелять, могу кидать гранаты, могу вязать пленных – я много чего могу, много чего умею.
– Держинога, говоришь? А вот, например, бронежилет ты пробовал надевать? Да так, чтобы в нем маршем пройти километров пятьдесят-шестьдесят, и в полной выкладке с двойным боекомплектом. А еще, чтобы гранатомет на горбу и АКМ, и раненого несешь, и каску его, и вещевой мешок? Уверен, что нет. А ведь тебе это предстоит все пройти, и не раз. Готов? Подумай хорошенько, куда ты собрался поступать, пока не поздно. Ладно, пока ты думаешь, а Парашютист приседает, подведем итоги на сегодня. Еще раз, кто у нас имеется: