Миссия невыполнима (сборник)
Шрифт:
Первой странности в его поведении почувствовала мама. Она искренне недоумевала, что с ним происходит, и что они с отцом делают неправильно. Он терпел все ее расспросы, но молчал или не подавал виду, что понимает, о чем она говорит. Наконец, через полгода, она отстала, смирившись с тем, что он, по-видимому, изменился окончательно и бесповоротно. И это принесло ему облегчение. Теперь он был почти свободен, мог мечтать в уединении и страдать от несовершенства мира вокруг.
Он молча брел по парку. Под ногами противно чавкало. Его ноги, одетые в непромокаемые высокотехнологичные ботинки, монотонно месили пожухлые валяющиеся под ногами мокрые листья вперемешку с комками грязи от прошедшего сильного ливня. Ветер усиливался. На сегодня
Странное чувство как будто то бы из ниоткуда вдруг накатило на него. Ему пронзительно захотелось скинуть с себя опостылевшую одежду вместе с опостылевшими мыслями и такими мелочными и жалкими представлениями и о себе, и об окружающих и промчаться по пустынной аллее, сломя голову – словно он опять был маленьким-маленьким. Хотелось подвывать в унисон ветру и дождю. Хотелось улететь прочь из этого уютного, но такого скучного, отлаженного и комфортного мирка вокруг.
Он не стал себя сдерживать и побежал. Потом перешел в галоп. Тренированные стройные ноги четко отбивали такт. Ритмичные движения сделали свое дело – мысли стали ясными, а голова – свободной и пустой. Он бежал – бежал, как в детстве, бежал, как исступленный. Дыхание было ровным, сердце шумно гнало кровь по жилам, легкие, как громадные кузнечные меха, с жаром раздували широкую грудь. Он бежал, и это было счастье. Незаметно парк кончился, появились многоэтажки и деловито спешащие по своим делам люди. Кирпичная и панельная серость вновь брала власть в свои руки, насыщая пейзаж безысходностью.
Пришла пора возвращаться. Все чувства ушли, поразительная легкость в мышцах сменилась спокойной усталостью, и вместе с ней пришло удовлетворение от произошедшего. Он повернул назад и удивился, как же много он пробежал в запале накатившего на него необыкновенного чувства. Он знал, что это ребячество, но разве не каждый взрослый в душе навеки остается ребенком? И разве он сам не был таковым?
Возвращаться пришлось под усиливавшимся с каждой минутой дождем. Он радостно и умиротворенно подставил себя ему. Ему страстно хотелось продлить чудное мгновенье свободы и пронзительного одинокого счастья посреди пустынного парка. Одновременно с этим пришло ощущение, что кто-то его ищет и очень ждет. Ощущение было настолько сильным, что он поспешил назад с удвоенной скоростью.
Вдали показался одинокий силуэт стройной дамы в шикарном брендованном плаще и шляпе с полями. Неподалеку от нее трое крепко сбитых молодых людей со стрижеными затылками и в кожаных куртках рассеянно озирались и, казалось, кого-то или чего-то искали.
Он поспешил даме навстречу и увидел радость в ее глазах.
– Глупышка, ну какой ты глупышка! Ну, куда ты так быстро побежал? Я звала тебя, звала. Дурачок, потеряешься ведь, кто тебя будет также любить, как мы с папой? На, возьми вот – ошейник сейчас одену, а то у тебя что-то сегодня настроение не такое, как всегда. Эй, мальчики, Антуан нашелся, быстро идем к машине и домой! Замерзла вся, и собаку уже кормить пора!
На стол
– Ну, что можно сказать? Вы себе не представляете, что такое настоящий коньяк! Не вот этот – непонятно из какой бочки разлитый, а настоящий благородный напиток, дающий живость уму и усладу вкусом. А может, вы думаете, что вы знаете, но это не так. Сейчас я вам немного расскажу.
Вот когда появился коньяк? Можете сказать? То-то и оно, что нет. И мало кто сейчас знает. Вот раньше было много образованных людей, а сейчас что? Одна каша в голове и обрывки каких-то нелепиц! Начну издалека.
Две тысячи лет назад после того, как Юлий Цезарь захватил Галлию и установил на ее территории настоящие демократические законы, попутно вырезав все местное население и заселив плодородные земли оккупантами, римляне завезли туда виноград и начали его выращивать. Тогда еще не было такой культуры виноделия, как в
После многих лет селекции и кропотливого труда урожаи стали богатыми и радовали своих хозяев. Вскоре значительная часть Галлии была под виноградниками, а к пятому веку нашей эры виноград занял почти все сельскохозяйственные угодья нынешней Франции. Тогда, правда, римлян уже не стало, и результатами их труда вовсю начали пользоваться косматые завернутые в шкуры просвещенные европейские жители.
Время шло, виноградарство развивалось, и стал вопрос о налаживании своего виноделия. Уже начиная с двенадцатого века на территории бывшей Галлии, которая к тому времени стала Францией, предпринимались попытки наладить промышленный выпуск вина. А к пятнадцатому-шестнадцатому векам его стало так много, что случилось затоваривание и перепроизводство. Вы вот знаете, что такое перепроизводство? Нет? Печально. Пробелы в образовании налицо. Так вот – это когда товара так много, что его невозможно продать, и он значительно теряет в цене. И, само собой разумеется, разоряет производителя, который понес расходы на его изготовление.
Идем дальше. Возникла потребность разработать технологию длительного хранения вина – чтобы не портилось и не прокисало. Этого же требовали и экспортеры, которые занимались морскими перевозками вина в дальние страны и на выручку от его реализации приобретали различные колониальные поделки, специи и другие товары народного потребления, которые потом, в свою очередь, с выгодой продавали в Европе.
Следует заметить, что тогдашние производители вин находились на самой передовой технического прогресса и сильно переживали от постоянных перебоев и возникающих проблем с реализацией своей продукции. Они в кратчайшие сроки нашли решение проблемы и начали перегонку вина, в результате чего получался винный спирт, который хранился в бочках. Бочки делали из чего ни попадя, но скорее выяснили, что лучшее качество вину придает древесина благородных пород дерева – ели, сосны или дуба.
Особенно виноделов радовали дубовые бочки. Мастерски изготовленная бочка могла прослужить не одну сотню лет. Кроме того, выяснилось, что долгое хранение спирта в бочках из дуба сильно улучшает его вкус и аромат. И такие спирты были пригодны для длительных морских путешествий – в отличие от просто вина их можно было гнать на экспорт, получать валюту и покупать на нее чего-нибудь полезное для дома, для семьи. По прибытию к месту назначения эти спирты смешивали с водой и получали напиток, в настоящий момент известный нам, как «Бренди». Т. е., обращаю ваше внимание, если вы будете покупать в магазине напиток, на котором вместо «Коньяк» написано «Бренди», вы должны знать, что он произведен путем смеси очищенной воды с винными спиртами, и никак не является настоящим коньяком.
Собственно сам коньяк появился позже. Здесь небольшое отступление: как это принято у всех малочисленных европейских народов, каждое даже пустое событие в их истории они обставляют кучей легенд и мифов, которые практически всегда не имеют никакого отношения к действительности. У европейцев всегда так – яркий фасад, а копни чуть поглубже – полная канализация и распущенность в душе. Правда, климат отличный – это да, и этого у них не отнимешь. Это не то, что у нас – полгода снег, три месяца осень, а потом лето – короткое, зато малоснежное. У одного африканца спрашивают, ну как тебе в России? А он и отвечает – очень плохо: там две зимы, и если зеленая зима еще туда-сюда, то белая – просто ужас. Но что это я – вы и так все эти анекдоты сто раз уже слышали! Но профессору простительно.