Миссия: соблазнить ректора
Шрифт:
— Так ведь тебя ждали, милая. У нас тут много любителей языками почесать, даром, что мужики, а хуже базарных баб. Любителей построить из себя святош найдётся вдоволь.
И откуда только слухи берутся?
— Спасибо, но сплетен я не боюсь.
— Да и верно, милая. У каждого свой путь, глупо судить кого-то, пока не прожил жизнь в его сапогах.
Я посмотрела вслед легко и грациозно маневрирующей между столиками верладе Дорис. Почему-то мне захотелось уткнуться лицом в её передник и заплакать, жалобно всхлипывая и причитая: «Мамочка, мамочка!», но я подавила это неуместное и абсолютно нелогичное чувство.
Мы
С другой стороны, гипотетический брак со мной должен привести ректора в ужас настолько, чтобы с этим своим артефактом он расстался.
И где же золотая середина?
Всю дорогу, пока я думала о своём, новообретённая подруга болтала без умолку. Изредка я всё же задавала вопросы, потому что слушать о том, какой лапочка преподаватель трансформаций некто Кертон («строг до ужаса, просто демон из Алого мрака во плоти, но м-м-м, какой же у него мужественный подбородок!») уже просто больше не могла. Так что я узнала, что в ЗАЗЯЗ на сегодняшний момент было два факультета: алхимагии, специализирующейся на металлах и минералах, и спагиромагии, соответственно занятой растительным миром. Однако — к превеликому сожалению Шаэль, всей душой ненавидевшей спагиромагию (подозреваю, по большей части потому, что этим направлением заведовала женщина) — оба эти факультета тесно взаимодействовали друг с другом, в частности, изучали какой-то необходимый минимум теории и практики — я тут же утонула в терминах и впала в ещё большую панику.
Если бы Миар преподавал у младших курсов, я бы поступила на первый курс и собственная некомпетентность не давила бы на меня так сильно! Боюсь, что ректора я больше вообще не увижу, потому что уже через несколько часов абсолютно всем станет ясно, что я не гожусь ни на что, кроме мытья реторт и пробирок…
— Мрак, не хочу идти! — заныла Шаэль, и тут же отпрыгнула, потому что тяжёлая двустворчатая дверь вдруг распахнулась и прямо перед нами очутилась дородная светловолосая верлада. Узнать в лицо уважаемую Алазию, чьему сну я столь нахально помешала сегодняшней ночью, я, конечно, не могла, но вот она уставилась на меня с таким кровожадным удовлетворением, что волосы зашевелились по всему телу даже там, где они, собственно, не росли.
— Лада Безар, лада Эрой… долгожданные слушательницы почтили нас своим присутствием! — протянула она. — И, разумеется, опоздали! Но если ладе Эрой как новенькой я ещё могу простить опоздание, то… Опять обжиралась за завтраком, Безар?
Она развернулась и величаво двинулась вперёд, а мы поплелись следом — до внушительных размеров аудитории, уже заполненной более радивыми и пунктуальными однокурсниками.
— Так. Сегодня начнём не с теории, а с практического занятия по теме предыдущей лекции, — объявила преподавательница внимающим адептам. Кинула короткий острый взгляд на притихшую Шаэль. — Безар. Выйди и умойся, клоунов здесь хватает без тебя. Выглядишь, как полное убожество.
Девушка вспыхнула, но повиновалась. Повернулась и со скоростью, обычно людям её комплекции несвойственной, ретировалась из аудитории, по пути сбив корзину с деревянными лопатками, притулившуюся у двери. Верлада не обратила на это ни малейшего внимания. Царственно взмахнула полной рукой — её ногти были идеально ухожены и покрыты нежно-золотистым лаком, широкое запястье украшено тонким витым золотым браслетом. Золотые локоны мягкими волнами обрамляли округлое лицо.
Несмотря на некоторую громоздкость, леди Алазия явно заботилась о собственной внешности, не скупилась на это дело и отличалась хорошим вкусом. Вероятно, неумеренность и неловкость Шаэль, в остальном до смешного на неё похожей, её раздражала.
— В пролесье, адепты. Мальчики — на сбор корнепалтов. Девочки… — тут она споткнулась, так как кроме сбежавшей Шаэль и хлопающей глазами меня девочка имелась всего одна. Невысокая и хрупкая брюнетка с голубыми глазами в пол-лица, но таким потерянным и унылым выражением на этом самом лице, что хотелось срочно покормить её или хотя бы позвать полицию.
— Там, откуда ты явилась… — брезгливо обратилась ко мне верлада, пока остальные с тихими жалобными стонами и поминаниями Мрака переодевались в свободные брюки (мы с брюнеткой торопливо отвернулись), переобувались в высокие резиновые сапоги и складывали в заплечные мешки какие-то лопатки и другие ёмкости, словно были детьми, отправлявшимися в песочницу лепить куличики. — Вам давали основы алхимагии? Спагиромагии? Вы изучали дистилляцию, экстракцию… — она осеклась и сердито покачала головой. — И что ты тут, на третьем курсе забыла?!
Я пожала плечами, постаравшись сделать это безмятежно, мол, ваши проблемы.
— Может, к первому курсу тебя присоединить… — бормотала преподавательница, потом мотнула головой — но волны её платиновых волос не шевельнулись, очевидно, намертво приклеенные к голове. — Или вообще отправить в подготовительный класс… Ох, он начнётся только через декаду… Мраков Лестарис, да пожрёт его алая раса! Иди рядом со мной, очередное убожество.
Я почему-то даже не обиделась. Влезла в оставшиеся сапоги — они были явно рассчитаны на крепких рослых адептов, а на моих ногах болтались совершенно свободно.
— Слушай и запоминай, — забубнила верлада Азалия. — В нашей Академии адепты изучают основы, теорию и практику двух величайших божественных наук с тысячелетней историей, алхимагию и спагиромагию. Тысячу лет назад произошла Трещина в мирах, и между миром людей и миром Алого мрака, где обитают демоны и дракеи, образовалась щель, в которую в человеческий мир попала магия, то есть возможность бесконтактного воздействия на объекты живой и неживой природы, умение трансформировать их, усиливать или отменять определённые свойства. Для большинства обитателей нашего мира этого оказалось более чем достаточно. Очень скоро Щель была закрыта, однако некоторые из обитателей Алого мира на какое-то время остались здесь добровольно и основали учение о первоэлементах. Они набрали себе учеников и последователей и поделились с ними Истинным знанием.