Миссия: соблазнить ректора
Шрифт:
— Мне бы тоже не помешало… поработать в доме терпимости, — мрачно отозвалась я, поглощая ароматные и сочные крошечные тефтельки в каком-то ягодном соусе.
— Пресветлый, тебе-то это к чему, девочка?!
— Да так.
— Нет уж, говори, раз начала! Ты… ты не думай даже, девонька! Дурной это путь, путь в никуда!
— Я и не думала, Дорис, ты что! — выдохнула я и подумала — что, если бы Эстей предложил бы мне за жизнь и свободу что-то ещё более непристойное, чем единоразовое пребывание в постели брезгливого ректора Лестариса? Согласилась бы я?
И
— Тогда о чём речь?
— Видишь ли, Дорис… — я осторожно подбирала слова. Как бы ни симпатизировала я добродушной верладе, не было никакой гарантии, что сказанное не станет через сутки достоянием всей ЗАЗЯЗ. — Дело в том, что по сути дела моё появление здесь равноценно нашему расставанию с Суром… Я хочу сказать — с моим покровителем. Учиться здесь мне минимум два года, а я не думаю, что он будет хранить мне верность. Всё к этому и шло, и я решила… решила изменить свою жизнь.
— Прекрасное решение! — с жаром поддержала меня Дорис. — Но я всё-таки не понимаю…
— Законный брак с достойным человеком мне вряд ли светит, — грустно опустила я глаза. — На самом деле, Сур стал моим вторым… близким другом. У меня не так-то много опыта общения с мужчинами, мне всего восемнадцать и… Мне очень нравится один человек здесь, в ЗАЗЯЗ, и я хотела бы свести с ним более близкое знакомство. Но, кажется, это не взаимно. Я бы хотела пообщаться к кем-то более опытным, с матерью мы не в очень хороших отношениях, старшей сестры у меня тоже нет… Что я знаю о женских уловках? Здесь не разрешают краситься — хотя Шаэль почему-то никто не делает замечаний! Все ходят в одной и той же унылой единообразной форме.
— Надеюсь, речь идёт о студенте? — вздохнула Дорис. — Среди преподавателей, девонька, нет подходящих вариантов. Связываться с женатыми себе дороже, уж поверь, а неженатых у нас только трое: Зоргис, старый зануда, Кертон, тот ещё бабник, и ректор, вообще не вариант.
— Почему не вариант? — спросила я, хотя и про «злостного бабника» отчего-то хотелось расспросить поподробнее.
— Пресветлые боги, девонька, уж не положила ли ты глаз на нашего Лестариса? Останешься одноглазой!
— Сердцу не прикажешь! — пробурчала я. — Расскажите мне о нём, Дорис? Ну, пожалуйста! Вы-то тут всё знаете!
Дорис прижала бумажную салфетку ко рту и покачала головой, словно всё ещё сомневаясь, что ей не следует прикрепить мой глаз к голове вилкой — в качестве экстренной меры удержания. Я пожала плечами.
— Ходили слухи, что девицы даже брали его спальню штурмом — и безрезультатно, — понизив голос, доверительно прошептала я.
— Зряшная идея, — тоже зашептала Дорис. — Ни один мужчина не заболеет униженно бегающей за ним девчонкой. Даже такой хорошенькой.
— Как мне привлечь его внимание?
— Заинтересуй до заворота мозгов — с ними, с умниками, иначе никак. А потом сделай вид, что он тебе до светильника, — Дорис махнула на высоко расположенные потолочные светильники.
— Это элитная академия, Дорис. А я танцовщица из ночного клуба, у
Дорис хмыкнула.
— Обыкновенных заучек я перевидала множество, а верлад ректор — ещё больше. Ну, ладно, слушай. Во-первых: красота должна мелькать, а не мозолить глаза. Всё, что угодно, утомит за круглые сутки, но за мгновение станет мечтой, понимаешь?
— Нет, — честно ответила я.
— Если по-простому, один оголённый локоток на мужиков лучше действует, чем целая голая девка. Читала я поэтов… Их, мужиков, цепляют детали. Ну, вот. Второе. Самый вкусный бутерброд — слегка надкушенный, но недоеденный. Ох, как бы тебе объяснить… Никогда не нужно сдаваться сразу, ускользай в последний момент, когда он уже поверил, что ты в его власти. А ты раз — и сбежала, а он в боевой готовности, но упустил.
Стараясь не представлять убегающий от клацающего зубами ректора надкушенный бутерброд на тонких ножках, я сжала руки и кивнула.
— Ну и третье. Он всегда должен понимать, как ты желанна для других, но никогда не иметь прямого повода для обвинений. Пусть боится потерять — но так, чтобы ты всегда могла задрать брови домиком и обидеться за недоверие. Это, так сказать, фундамент, девонька. А уж чем заинтересовать конкретно верлада Миара — сама подумай.
— Вы думаете, у меня получится? — спросила я, засовывая в рот последнюю тефтельку.
— Смелость города берёт и плавит золото, Ари. Так говорят у нас в академии.
— Спасибо, — кивнула я.
Глава 13
Заинтересовать Миара «до заворота мозгов» я — предположительно! — могла, получив интересующую его информацию по украденным веществам. Беда в том, что после истории с упавшими штанами, после масляных взглядов Кертона, после того, как все узнали о моём проживании в мужском общежитии, да ещё и на фоне специфической репутации содержанки знатного богача, кроме ещё одной отщепенки — Шаэль — я ни с кем из сверстников особенно не общалась и понятия не имела, как это исправить. Юс, хоть и ненавидел исключительно «проклятущих баб», но и с мужской половиной (четырьмя пятыми всех адептов на самом деле) не сходился никак. Преподавателей, и особенно красавчика Кертона, он глубоко презирал, от сверстников шарахался, обслуживающий персонал высокомерно игнорировал, как фонарные столбы или деревья.
Повезло с соседом, что и говорить.
Одним словом, приходилось рассчитывать только на себя. Дисциплина на занятиях, кстати сказать, была отменная, так что для налаживания контакта подходило послеучебное время, те самые пара свободных часов от ужина до отбоя…
Я думала-думала, но всё решилось само — и, как водится, совсем не так, как мне бы хотелось.
— Эй, подстилка!
Медленно-медленно я обернулась, скользнула взглядом по подошедшей ко мне троице, рыжему, блондину и полноватому брюнету. Рыжий под моим взглядом совершенно инстинктивно ухватился за брюки — и тут же залился краской.