Миссия: соблазнить ректора
Шрифт:
— Надо дойти до ванной, — сонно пробормотал Миар, целуя меня в плечо.
— Надо, — шепнула я. — Но у меня нет сил.
— И у меня нет. Спи, — тихо и невнятно пробормотал Миар, обнимая меня, притягивая к себе. — Спи, неугомонная сладкая девчонка, добилась своего таки, завтра… завтра обсудим, что с этим всем делать. Впрочем, теперь уже поздно. Всё обойдётся. Сначала повторим, раза два, а потом обсудим. Не вздумай шарахаться где-то там в темноте, слышишь меня? Ари… девочка моя. Спи.
Неплохой. Можно даже сказать, хороший.
Я выждала минут пятнадцать или чуть
«Повторим», — сказал он. Значит, вряд ли утром есть какие-то неотложные дела. Значит…
Ему понравилось. И ему не было безразлично, понравилось ли мне.
Вымылась, оделась, посмотрела на себя в зеркало, испытывая огромное желание треснуть по нему кулаком.
Я же знала, чем это всё закончится. Я пошла на это сознательно. И у меня была более чем важная причина.
Теперь осталось довести дело до конца. Рука сама дёрнулась написать «Прости» на зеркале, но до таких пафосных бессмысленных глупостей я не опустилась. Уже выходя, бросила взгляд на полку с козочками, прихватила одну, не глядя, и пошла, сжимая туфли в одной руке, козочку в другой, босиком.
Память… оставлю себе на память. Первый мужчина. Первая близость. Воспоминания, которые могли бы стать интимными, волшебными, сладкими, а станут отвратительными и грязными, вынесенными на всеобщее обозрение, навсегда ассоциирующимися с шантажом, обманом и ложью.
«Повторим»!
Уже завтра, верлад Миар, вы поймёте, что поторопились с таким предложением. Уже завтра.
Глава 41
Я шла по коридору преподавательского общежития, неловко переставляя ноги, но всё же стараясь двигаться как можно быстрее и бесшумнее, в ужасе представляя, что наткнусь на какого-нибудь другого преподавателя. Почему-то казалось, что по моему лицу всё сразу же станет понятно.
И снова захотелось вымыться.
Идти к себе в комнату нельзя — если Миар проснётся раньше времени, он непременно туда за мной отправится. Я попросту не выйду из ЗАЗЯЗ, не доберусь до Этического Суда, куда обязана подать жалобу — гарант последующей женитьбы.
Эстей идиот, почему он не продумал пути моего отступления?! Я же не ношу с собой пресловутый конверт, который будет для него знаком, не побегу сейчас в сторожку привратника…
Я же и верхнюю одежду оставила в небольшом гардеробе столовой, превратившейся на время празднования Громницы в нарядный волшебный зал… Как же я добралась до комнаты ректора, даже не заметив холода? Глупая Ари. Всё было так замечательно, все мои причины для слёз и обид показались надуманными и глупыми, но теперь отступать уже поздно, просто потому, что некуда. Я ничего не смогу объяснить Миару, не смогу оправдаться, и моя жизнь уже никогда не станет прежней.
На крыльце я остановилась. Куда теперь? Снежные
— Лада Эрой?
Я неверяще подняла голову — и увидела тёмный силуэт Тарина. Кажется, он накрыл свои светлые волосы капюшоном.
Тарин протягивал мне мой же собственный плащ.
— Откуда ты тут взялся?! Ждал меня? Но почему?
Юноша не ответил, отвернулся. Стряхнул снег с капюшона.
Его приглушённый голос показался мне исполненным невыразимой печали — или неприязни. Так, как будто он знал куда больше, чем должен был.
Может быть, все уже знают? Может быть, каким-то образом мой позор написан на мне огромными пылающими буквами? Я горько хмыкнула, осознав, что считаю позором не то, что мы с Миаром делали этой ночью, а то, что я собиралась сделать завтрашним — то есть, уже сегодняшним — утром.
— Экипаж вас ждёт, лада.
— Экипаж?!
— Экипаж до Асветона.
— Тарин! — я переборола себя и ухватила его за плечо. — Откуда?! Как ты…
— Лада, я говорю только то, что должен, — мой недавний приятель попятился. — Только то, что мне позволено сказать. Не тратьте время, прошу вас, не шумите. Идите. Вы же должны уехать? Кто-то может появиться в любой момент… И я не смогу выпустить вас незаметно.
«Ещё и Тарину проблемы создам… ну уж нет», — отстранённо подумала я. Я уже могла убедиться, что у вездесущего Эстея полно приспешников… и просто бесправных и безгласных исполнителей. Не стоило задавать вопросы, ответы на которые я всё равно не получу. Не стоило терять время.
— Возьмите, — Тарин протянул мне пухлый конверт. Как во сне, я заглянула внутрь: деньги. И, кажется, дубликаты документов Ари Эрой. — Обратный экипаж до Академии отойдёт от точки назначения в пять часов после полудня.
— А ты со мной не поедешь? — вырвалось у меня. Тарин покачал головой, отступил в темноту и исчез.
Конечно, Эстей всё продумал, в отличие от безголовой меня. Совершенно напрасно я думала, что он забыл обо мне и о моей миссии. О, нет. И нечего и думать о том, чтобы попытаться сбежать. Я и не думала. Страх и вина придавили меня к земле.
Ехать до Асветона долго, можно поспать в дороге. К тому моменту, как экипаж окажется в столице, уже будет утро.
Стул был неудобным, жёстким, кроме того, одна ножка была короче остальных, и стоило пошевелиться, как неказистая конструкция с противным скрипом кренилась вбок, норовя окончательно развалиться.
Я сидела на этом стуле уже час после лекарского осмотра, омерзительно стыдного, по-прежнему ощущая прикосновения чужих холодных рук в перчатках, профессионально-точных, но от этого не менее неприятных. Терпеливо ждала, пока исполнительный худосочный секретарь пышнотелой верлады Гольфрейн — такое имя было вышито на коричневом манжете сидящей передо мной полной немолодой женщины — закончит записывать трагические обстоятельства произошедшего со слов потерпевшей. То есть с моих слов. Лист за листом убористым, но разборчивым почерком. Немые и глухие свидетели моего бесчестия…