Шрифт:
Миссия тьмы
повесть
родному полуострову Крым посвящаю.
Предисловие автора
Миссия Тьмы – это историко-художественная повесть, первая из цикла моих рассказов о Крыме раннего средневековья. События, описанные в повести, происходят на рубеже X-XI веков, то есть на рубеже первого и второго тысячелетия. Это время условно принято считать завершением Раннего Средневековья – «Тёмных веков», длившихся более 500 лет.
Обещанные мной рассказы выборочно охватывают в два раза больший период: с первого века до одиннадцатого, а поветь Миссия Тьмы, хотя и написана первой, как бы завершает весь цикл. Этот значительный «темный» период почти тысячелетней истории я, условно, называю «Время героев».
У истории нет неинтересных времён, а вся периодика условна. Она (история человечества) развивается поступательно и непрерывно, и вместе с тем, она часто показывает
Описывать все выдающиеся мировые события первого тысячелетия нашей эры не позволяет мне формат предисловия. Разве что указать на самые глобальные процессы, повлиявшие на последующее формирование евразийской цивилизации, но в первую очередь на развитие родной мне Таврис, Таврики, Херсонесос – Таврического, Хацарии. Это распространение и развитие христианства, ставшего государственной и мировой религией, освятившей крестным знамением почти все уголки Европы, и определившего её мировоззренческое, культурное и политическое развитие на последующие столетия. Это великое переселение народов, навсегда изменившее национально-этническую и политическую карту Европы, и сравнимое разве что с последующей эпохой географических открытий. Это возникновение и активное расширение ислама, являвшегося одной из образованнейших культур того времени, его экспансия с Аравийского полуострова до Индии и Испании. Это создание и существование с периодами слабости и могущества одной из самых значительных и «просвещённых» мировых империй: Византии, или Ромейской (греческой) империи, повлиявшей на культурное и техническое развитие окружающих её народов, в первую очередь – славян (несмотря на неоднозначность, а порою и «кровавость» их взаимоотношений). Все перечисленное это далеко неполный перечень самых значительных событий «вселенского» масштаба, произошедших во «Времена героев».
Почему я так называю первое тысячелетие? Потому что этот период окутан мифами и легендам. Период смены традиций и ценностей часто очень болезненной. Время постоянной борьбы всех со всеми, требовавшее выхода на «сцену» истории выдающихся «героических» личностей, чей образ будет окутан ореолом таинственности, эпичности, а иногда и волшебства уже в Высоком Средневековье, а особенно в века просвещения и романтизма.
Иногда, даже трудно отличить какие из воспетых потомками героев первого тысячелетия вымышленные, а какие реальные. Ведь при этом надо понимать, что вымышленные героические персонажи, как правило, имели вполне исторический или собирательный прообраз, а герои, существование которых не вызывает никакого сомнения, иногда совершали поступки и подвиги не поддающиеся рациональному объяснению. У каждого народа этого исторического периода есть свои как выдуманные, так и реальные эпические персонажи в стиле Конана-варвара. К вымышленным, но от этого не менее интересным можно отнести: короля Артура с окружающими его рыцарями и волшебником Мерлином; Зигфрида – победителя дракона, с сокровищами Нибелунгов; полумифического конунга викингов Рагнара Кожаные Штаны, русских богатырей: Илью Муромца, Добрыню Никитича, Алёшу Поповича, Яна Усмошвца – кстати, имеющих вполне реальные исторические прототипы, правда, существовавшие в разные временные рамки. К абсолютно реальным, но не менее интересным можно отнести: Карла Великого с Роландом, Генриха I – основателя Саксонской династии, Константина Великого, Лейфа Эрикссона – приплывшего в Америку, близких нашей истории: Рюрика, Святослава Игоревича, Рохдая Удалого, Владимира Великого и многих-многих других. А если уйти от «боевой» темы, можно перечислить имена выдающихся подвижников, ведших апостольскую деятельность в далёких и враждебных языческих краях: папа Климент, Косьма и Дамиан, папа Мартин, Иоанн Готский, Кирилл и Мефодий. Эти списки можно продолжать бесконечно, но в этом нет необходимости. Такое количество реальных и мифологических «героев» описанного периода можно сравнить разве что с гомеровским отрезком Древней Греции: Одиссей, Ахиллес, Геркулес, персонажи Троянской войны и т.д. Можно добавить, что в это время жил основатель одной из мировых религий Пророк Мухаммед.
В века Раннего Средневековья, когда великие империи рушились, возникали и опять рушились под ударами новых, ещё более могущественных объединений на одних и тех же территориях в течение нескольких столетий, Крым не стоял на краю цивилизационных процессов. Напротив, не став центром никакого государственного образования в силу своей географической обособленности, полуостров входил в состав многих государств, будучи лакомых куском для проходящих завоевателей. Впитав в себя романо-греческую культуру и технологии в достаточно развитую таврскую почву ещё со времён античности, Таврика находилась на пересечении двух великих мировых путей: из Азии в Европу (Великий Шёлковый путь) и с Севера на Юг («из варяг в греки»). А также на пути переселенческой экспансии многочисленных народов Поволжья, Средней Азии и Кавказа. За десять столетий через Крым прошли, кроме уже живущих там тавров, скифов и греков: римляне, гунны, авары, ятвиги, булгары, печенеги, венгры, половцы. Великие завоеватели аланы и готы – казалось бы, разные народы, впитав
Период с 1 по 11 столетия – «Темные века», «Времена героев» – достаточно интересный пласт истории, чтобы им интересоваться!
Десятки нор мышей и пауков
В истерзанных потрескавшихся стенах.
Дошедший к нам из сумрака веков,
Тот дом участник страсти и измены.
Ран серых стен не видно под плющом,
Они свидетели любви, тоски и крови:
Здесь ждал любовник, спрятанный плащом,
И дуэлянты встав, нахмуривали брови.
За столько лет он повидал всего,
Дверей источенных угрюмыми глазами.
Возможно, ведьмы прятались в него
И воины гремели сапогами.
Мир прошлый в нем как будто отражен,
Он не сторонник новых удивлений.
Сей дом всегда бывает погружен
В обитель снов и сказочных видений.
Равеннский пролог
Зимняя ночь быстро накрыла Равенну. С Адриатики шёл туман. На улицах было не морозно, но сыро и потому – зябко. Большинство жителей уже отдыхали и только немногочисленные часовые перед кафедральным собором Воскресенья Христова, да такая же малочисленная стража у дворца архиепископа обменивались короткими криками подтверждая: город может спать спокойно, что само по себе уже было божественным благом, учитывая наступившие смутные времена.
В одной из тайных комнат епископского дворца еще не ложились. Если кто-нибудь мог подслушать разговор в покоях архиепископа, иногда переходивший почти на шепот, то услышал бы что встретились мужчина и женщина, но это было не любовное свидание полное трепетной неги и страсти, а скорее деловой разговор влиятельных заговорщиков. Один голос принадлежал достаточно пожилому мужчине, он прекрасно говорил на латыни, хотя его кончиковые согласные выдавали уроженца юга Франции. Женщина, уже не девушка, но ещё не старуха, если такой вывод можно сделать только по голосу, тоже говорила на латыни, но по сильному восточному акценту можно было понять, что язык римлян не является для собеседницы языком детства.
– Ты считаешь, что ему нельзя открыть тайну его происхождения!
– Он молод и горяч, узнав, кто он есть на самом деле, как он себя поведет? В данной ситуации для него пока безопасней не знать, чья кровь течет в его жилах. Если он выдаст себя раньше времени, у него появится столько врагов, что он вряд ли доживёт до следующего рассвета! Нет, пусть всё задуманное до поры останется тайной известной только мне, тебе, и нашим друзьям! Наши цели слишком значимы и столь же сложны, чтобы подвергать их случайному риску. С того момента, как я стал наставником Оттона, я, как и его мать-гречанка, готовили императора к великой цели: воссозданию единой Римской империи. Мальчик получил прекрасное образование и наделён смелостью своего деда, но, к сожалению, ему не хватает последовательности и жесткости государственного мужа, многие поступки его импульсивны. Он так часто меняет плащ воина на власяницу отшельника, что идущие за ним князья потеряли направление. Нет, в другой ситуации, как духовник, я только бы приветствовал его религиозные опыты, но только не в лице императора, чья плоть и дух принадлежат великому предназначению, угодному Господу!
– Он продолжает общаться с этим монахом Ромуальдом?
– Да, и как папа, я не могу помещать этому, ведь аскетического праведника почитают за святого.
– Ты больше не веришь, что молодой император сможет осуществить свою миссию?
– В нем течёт кровь славных монархов, слава богу, благодаря влиянию мудрого дожа Пьетро и епископа Гериберта, он всё-таки решил вернуть Рим как воин, прежде чем навсегда стать святым отшельником. Нет, Оттон не станет Карлом Великим, но Господь не оставил нас, он послал мне Николая и тебя – Меридиана!