Миссия Тьмы
Шрифт:
Николай никогда не был в Венеции. Он с удовольствием осматривал город, его необычные острова и каналы. В первую очередь Николая интересовал порт, откуда несколько дней назад должен был отплыть корабль, везущий Меридиану. Правда он не понимал, что может там обнаружить, какие сведения о знакомой женщине могли остаться в гавани, бурной от многотысячного людского потока. Ремесленники, моряки, солдаты – авантюристы с разных краёв земли и, конечно, купцы, везущие: янтарь, пряности, икру, рабов, серебро, зерно, ткани из Индии, Таврики, земель германцев и франков. Десятки кораблей приходили и отчаливали каждый день. В Венеции
Первоначально рыцарю нравилась разноцветная суета. Оставив отряд, разместившейся лагерем в предместье, он погрузился в этот водоворот, получая удовольствие от новых впечатлений, и одновременно наивно пытаясь почувствовать некий знак недавнего пребывания Меридианы. Под вечер у героя, не привыкшего к столь значительному людскому потоку, закружилась голова. Сев на лошадь, Николай, уставший, словно совершил восхождение в горы, покинул центр и вернулся к своим людям.
В лагере к нему подошёл один из кордовских иудеев, путешествующих с обозом, и просил подойти к их обособленной от стратиотов стоянке. Якобы некий венецианский ростовщик хочет видеть командира отряда из Равенны и ожидает его с полудня.
Направившись к обозу, Николай заметил сидящего у костра пожилого седобородого мужчину в чёрном плаще, отделанном бурым мехом и такой же шапки. Тот привстал, представившись купцом Залманом. На вид его возраст примерно соответствовал возрасту Сильвестра. Торговец пристально, но уважительно смотрел на Николая.
– Если вы, синьор, тот самый Николас, временный обладатель древнего камня, то у меня есть к вам дело от купца Джафара, отбывшего из города неделю назад.
Николай посмотрел на гостя с изумлением. Он знает о топазе, и знает о Меридиане, кроме того, он говорил с ней. Кровь прильнула в голову, и дыхание участилось, однако Николай не хотел выдавать чувства первому встречному. Герой жестом предложил иудею отойти в сторону, чтобы их разговор не мог никто услышать.
– Что передавал тебя Джафар? – нарочито холодным голосом поинтересовался рыцарь.
– А сеньор, действительно обладает частью терафима? – посланник всё ещё смотрел с недоверием.
– Можешь не сомневаться! – Николай достал камень из маленькой походной сумки, спрятанной у него под плащом:
– А почёму ты назвал меня временным обладателем?
– О сеньор, этот камень, ещё никогда не избирал себе одного хозяина, наоборот, многие сами становились его рабами! – иудей смотрел на топаз с восхищением и ужасом одновременно.
Николаю стало интересно подобное отношение незнакомца к топазу, судя по его размеру, он понимал, что камень редкий и очень дорогой, наверное, многие, ради обладания этой драгоценностью, не остановились бы перед любым преступлением, включая убийство. Даже папа – наставник, в чьей святости Николай никогда не сомневался, не хотел раскрывать историю, как камень попал к нему. Но Николай, воспитанный и в аскетизме и в достатке одновременно не обладал чрезмерным корыстолюбием. Под завистливым взглядом ростовщика рыцарь спрятал камень.
– Так что ты знаешь о камне?
Сеньор Николас, этот кристалл очень древний, я бы сказал, столь древний, что о нём было известно до того, как
– Кому же о нём было известно до Адама? – съязвил учёный рыцарь.
– О сеньор, я бы сказал, что он принадлежал тому, кто восстал как противник Элохима!
Николай был достаточно просвещен для своего времени, чтобы не предавать значения небылицам невежд, но как христианин, готовившийся стать священником, серьёзно относился к вещам духовным. Ему даже показалось, что странный камень стал жечь ему поясницу.
– И ты веришь в подобные сказки? – спросил рыцарь насторожено.
– Сеньор, топаз – часть терафима, когда он соединится с другой частью, его почти бесцветный лазурный цвет побагровеет, словно налившись алой кровью, и тогда обладатель целого сможет напрямую обратиться с любым вопросом к Сатане.
– И ты видел это своими глазами?
– Нет, сеньор, так гласит мудрость моего народа!
– Ну, раз ты не видел, оставим легенды на потом. Ты видел Джафара, расскажи! – сердце Николая забилось сильнее.
– Да сеньор, известный вам купец – Залман посмотрел на рыцаря с ироничной улыбкой: – отбыл с товарами в далёкую Хацарию при последней полной луне. Перед отплытием, он щедро наградил меня, велев найти вас, когда посольство из Равенны остановится в городе. Вам не надо идти пешком через земли царя булгар, это займёт много времени и очень опасно, скорее всего, ваш отряд будет ждать засада. Покиньте сеньора архиепископа и садитесь на ожидающий вас неф. Вам нужно как можно быстрее прибыть в Хацарию, местные готы и аланы подняли там восстание против хазар и херсонских греков, поэтому идти сразу в Херсон кораблём не стоит, пусть высадят вас в стороне от города. Большего я не знаю!
Николаю очень хотелось расспросить иудея о Джафаре или Меридиане, как выглядела, была ли спокойна или расстроена, но ростовщик, сообщив, какой неф ожидает солдат Николая, поспешил в город, оставив рыцаря со своими мыслями. Обеспокоенный событиями в Таврике, герой был рад изменению маршрута. Он не был моряком, он и его люди были готовы к длительному пешему переходу, но путь через земли конунгов Иштвана и Самуила занимал около четырёх месяцев и стоил больших физических и материальных затрат, тогда как плавание на корабле отнимало чуть более девяти суток. Значит, он раньше вступит на землю хазар и готов и встретится с Меридианой. Конечно, он ожидал свершения подвигов по пути, сражений с булгарами или армией Василия, наконец: дикими степными пацинаками, но подвигов должно хватить и дальше, зато он имеет шанс скорее увидеть любимую женщину, и сохранить людей. Николай чувствовал, что любовный опыт Меридианы наложенный на полное отсутствие его собственного породил в нём страсть к этой уже немолодой хазарке, или кем там она была: гречанкой, иудейкой, мавританкой? Страсть, сравнимую с зависимостью!
Не откладывая ни дня, следующим утром Николай поднял своё малое войско и поспешил на ожидающий корабль. Решено было оставить весь обоз, кроме воинского снаряжения, монет, хранившихся в общей казне и небольшого количества еды, вина и воды. Архиепископ с удивлением, но лёгкостью отпустил сопровождающего. Николай сослался на приказ папы, а Астрик относился к тому числу служителей церкви, чья миссионерская деятельность не требует воинской охраны, тем более он вступал в известные ему земли дружественного короля.