Миссия Тьмы
Шрифт:
– Ты что-то задумал? – спросила женщина, которая, как мы теперь знаем, носила странное имя Меридиана.
– Как я сказал тебе: Бог не оставил нас! Оттон сейчас идет на Рим, силы его не велики, но вскоре на помощь должен подоспеть Гериберт с большим войском. Как папа я присоединюсь к ним, взывая итальянцев к покорности. Думаю, император сможет вернуть контроль над Римом с помощью германских мечей, а успех в Италии укрепит веру в него северных князей и герцогов. Когда в империи римлян и франков закончится смута и наступит мир, поддерживаемый германским оружием на равнинах и флотом нашего союзника дожа Орсеоло на море, мы сможем обратить свои взоры на восток. Тем более что и потомок диких гуннов Иштван теперь крещен, и получив от меня корону, не так опасен, как раньше. Чего нельзя сказать о хаджибе аль-Мансуре. Когда в Кордове правил просвещённый аль-Хакам, мы были почти союзниками!
– Возможно,
– Да простит господь его грех! – воскликнул мужчина, именовавший себя папой:
– Иногда одаренные и интересные люди странны в своих наклонностях. Хорошо, что к моим грехам молва не относит мужеложство, а только связь с красивыми женщинами. Моё рвение к наукам приписывают влиянию дьявола. Так считает чернь, меня же интересует знание, дарованное всевышним. Квадривиум, что необразованная толпа, по своему незнанию, относит к колдовству, я воспринимаю как проявление божественного порядка и точности. Древние трактаты и наблюдение за небесным сводом давно привели меня к мысли, что земля круглая. Тогда, как большинство из моего окружения продолжают считать земную твердь плоской. К сожалению, я не могу делиться знаниями со всеми, разве что с тобой, Меридиана – умная дочь учёного! И если бы аль-Хакам сам не интересовался знаниями эллинов, разве собрал бы он в Кордове столько мудрейших мужей, к коим, безусловно, относился и твой отец. Возможно, тогда бы я, будучи монахом, под руководством своего учителя епископа Ато, не прибыл бы с посольством в Кордову. Сколько милых сердцу знаний, сколько рукописей я привёз из этой поездки, благодаря твоему отцу! И разве не проявление божественной точности, что ты, дочь кордовского философа, наделённая красотой, умом и мужским характером стала моей спутницей! И уж точно божественной милостью является то, что ты, Меридиана, кроме всех возможных достоинств, какими всевышний только может наградить женщину, ещё и имеешь кровь хазарских принцесс!
– Это было так давно, Герберт, что остатки моего народа ни за что не признают во мне кровь каганов Великой Хазарии, к тому же мои предки больше чем триста лет назад крестились, а дед принял ислам.
– Они не признают Меридиану, но женщине, в которой течет кровь Ирины, дочери правителя Боспора, жены императора Константина, обязаны подчиниться, и не важно, сколько столетий прошло, право крови останется правом крови. Тем более что твоё происхождение могут подтвердить наши друзья – твои родственники в Херсоне Трайхейском. – уверенно заявил мужчина, которого звали Герберт.
– Что нам даст признание моей крови народом, держава которого пала под ударами славянских племён.
– Мой замысел велик и труден в исполнении, но вполне понятен в голове. Чтобы соединить империи, нам нужны лояльные императоры в Старом и Новом Риме. Мы поможем навести порядок Оттону на западе, после чего государь может отказаться от мира и служить Господу в обществе святого Ромуальда, возможно, что и Оттон станет святым подвижником.
– Тем более что у него нет прямых наследников – подхватила Меридиан:
– Но как решить вопрос на востоке? В Константинополе правит Василий – это храбрый правитель-воин, его боготворит армия!
– Пускай мы открыто не справимся с Василием, но все мы ходим под Богом! Во-первых: ему давно за сорок, а у него нет наследников. Василий больше заботится о своих солдатах, чем о семье и продолжении рода, он ведь до сих пор холост. Его младший брат Константин не на много моложе императора, к тому же он никудышный правитель, только в отличие от Оттона, государственным делам он предпочитает не молитву, а кутежи, и уж точно не сможет опираться на армию и народ. Что касается мужественного Василия – воинская удача переменчива, однажды он чуть не погиб в битве у Трояновых ворот, кажется, он опять собирается идти походом на булгар и только одному Богу известно, чем закончится это предприятие. На окраинах Романии не спокойно. Прошли чуть более десяти лет с последнего мятежа полководцев, и здесь нам уместно использовать моего воспитанника Николая.
– Но он не знает ни отца, ни матери!
– Зато я знаю всё и могу доказать что Николай – потомок знатного рода. Его героический отец был племянником Никифора, его солдаты два раза провозглашали императором.
– Я слышала, что отец Николая одним боевым кличем мог заставить бежать вражеское войско!
– Молва всегда преувеличивает силу героев, но то, что он был умён, мужественен и опытен в военном деле – истинная правда. Я вижу это по Николаю. С тех пор, как его мать Адралестина, изгнанная на Хиос, опасаясь за жизнь младенца, передала его на попечительство
– Николай тщательно тобой оберегаем, я сама недавно узнала о его существовании, почему?
– Вначале я думал направить его по своим стопам в монастырь, но когда до меня дошли слухи о гибели его отца в сражении у Абидоса, я передумал. Десять лет Николай был моим учеником, его познаниям в арифметики, геометрии и астрономии могут позавидовать мудрецы Кордовы или Константинополя. Однако я, готовя своего подопечного к большим целям, не ограничивал знания воспитанника только рукописями, представив его ко двору императора как своего племянника. Последние четыре года Николай тренировался с лучшими офицерами Генриха Баварского. Он атлетически сложен, владеет мечом, и я давно уж перестал тягаться с ним в верховой езде. И хотя он не участвовал в боевых походах, и не искушён в практике приступов, засад и сражений его теоретические знания и кровь отца сделают свое дело. В целом я в нем уверен! Кстати, он просил отпустить его в поход на Рим с отрядом Оттона, да и император рассчитывал на ещё один верный меч, так что мне стоило больших усилий оставить его в Равенне.
После некоторой паузы, как будто говорящие хотели удостовериться, что их никто не подслушивает, мужской голос продолжил:
– Несмотря на активность халифата и пиратов, дож Пьетро согласился выделить один неф для перевозки планируемой экспедиции. Есть трудность в сборе отряда верных людей, но я решу и этот вопрос. Франки, германцы, венецианцы, было бы неплохо найти несколько десятков греков. Для похода я готов привлечь даже своих знакомых иудеев и мавров из Кордовы. Вы отправитесь в плавание в земли Хацарии, или как называют её греки – Херсонесос-Таврический. Там в городе Херсоне, коим правит хазарский род Цулы, ты найдешь много своих соплеменников. Жители Херсона не любят Василия, отдавшего город на разграбление киевскому конунгу Владимиру, так что ты встретишь там не только свой народ, но и множество недовольных константинопольской властью. Херсону принадлежит область, именуемая Готией. Набрав войско среди местных, ты, на правах хазарской принцессы, провозгласишь Николая, сына Варды Фоки, императором, и вы двинетесь на оставленный Василием Константинополь.
– Твой план столь же грандиозен, как и труден – возразила Меридиана:
– Допустим, я и Цула соберём отряд из хазар и греков, недовольных Василием, но идти на столицу…
– Когда провинции узнают, что восстание в Готских Климатах поднял сын Варды, к вам присоединятся Антиохия и Каппадокия. Если наш замысел удастся, и мой наставник станет императором греков, а Оттон предпочтёт тронному залу монашескую келью, я употреблю всё свои связи, чтобы убедить епископов и князей провозгласить Николая императором римлян и франков – великая империя Константина возродится! Ты же, Меридиана Хазарская, воссоздашь каганат от Понтийского моря до Итиля, с которого много веков идет на Европу Тьма! Как христианка с помощью рода Цул, также принявшего нашу веру, ты распространишь Святую Церковь на земли язычников и возможно остановишь их извечный варварский путь бесчинств и грабежей на империю.
– Мои предки поклонялись Тенгри, затем одна их часть приняла ислам, другая веру иудеев, узнав тебя, я крестилась, впрочем, как и многие из моего народа, живущие среди греков, франков и римлян. То, что задумал ты, станет и моим планом, но о какой «тьме» с востока ты говоришь, из-за Итиля встаёт солнце?
– Ты знаешь, что благодаря твоему отцу мои знания в астрономии, заставляют трепетать напыщенных неучей, так что, откуда встаёт солнце, я знаю! Только когда оно садиться на западе именно с востока начинает свой путь тьма, та самая Тьма, которая привела к нам Атиллу и гуннов, затем булгар, с коими много лет воюет Василий, твоих предков – хазар, унгров. Теперь Тьма привела пацинаков, чьи ханы правят в великой степи от Итиля до Гипаниса. Но и этим всё не закончится. У меня много информаторов: странствующие монахи, подвижники, несущие апостольскую проповедь в земли язычников. Там, за Итилем, на краю земли растёт новая сила, и эта Тьма, вырвавшись из бескрайних степей, сокрушит пацинаков и штормовой волной докатится до нас. Я иногда думаю – продолжил Герберт: – зачем Бог позволяет Тьме идти на нас, почему не удержит её? И я вижу только один ответ: Он хочет, чтобы мы, силы несущие Божий свет, объединились, вот для чего я ратую возродить империю! Отнюдь не из личных амбиций, как ты можешь подумать. Если мы, крещёные народы, не сможем объединиться, нас поглотит Тьма, и тогда и Новый и Старый Рим будут разрушены, как было уже… И что будет тогда с наукой, варварам Тьмы не нужны книги и астролябии!