Миссия вторжения
Шрифт:
Прошло немногим больше часа с тех пор как Родионов позвонил другу. В прихожей раздался звонок, Андрей открыл дверь. На пороге стоял Дроздов.
— Привет, Андрюха. Так что же случилось?
— Пока ничего страшного, но… одним словом, мне может понадобиться твоя помощь. Заходи.
Родионов впустил друга, запер за ним дверь. Вадим отметил, что выглядел Андрей измученным. Они прошли в скромную кухоньку, где аскетизм уравновешивался порядком, чистотой и хорошим вкусом.
Андрей устроился возле полированного соснового стола и жестом
— Меня посылают в Париж на международную конференцию.
— Это же здорово! — искренне порадовался за друга Дроздов.
Родионов облизнул с губ пивную пену и уставился в свой бокал.
— Мне нужен телохранитель, которому я могу доверять и который знает французский язык. Ты ведь служил какое-то время во французском иностранном легионе?
— Да. Я же тебе рассказывал.
— Как ты туда попал, Вадим?
— Видишь ли, в девяносто первом году я оказался в большой финансовой яме, меня подставили, причем на очень большую сумму. Выбора у меня не было. Мне на время надо было исчезнуть из виду.
— Сколько платили по контракту?
— Первоначальная ставка чуть больше тысячи долларов в месяц. За ведение боевых действий на территории другого государства расценки повышаются. В разгар войны в Югославии за месяц можно было заработать до шести тысяч долларов. В общем, я расплатился с кредиторами.
— Чем занимаешься сейчас?
— Есть кое-какой бизнес. Есть счет в банке. Жить можно.
— Поедешь со мной?
— Слушай, Андрюха. Я никак не врублюсь. Зачем тебе телохранитель?
Родионов решил выложить все карты: в таком деле нет ничего важнее, чем доверие партнера.
— Дело в том, что я еду на автомашине. Директор поручил мне доставить в Париж продукцию нашей фирмы. Стоимость груза по ценам черного рынка составляет больше двенадцати миллионов долларов.
— Ого!.. Ничего себе груз! Почему такой дорогой? — Дроздов изумленно уставился на друга.
— На девяносто восемь процентов — это военный продукт, используется для производства ядерного оружия.
Дроздов присвистнул.
— Серьезный продукт выпускает твоя фирма. Перевозка его на автомобиле — опасная авантюра. Как ты согласился, Андрей? Ты всегда был таким осторожным.
Родионов расстегнул ворот рубашки. Он заметно волновался, заново переживая разговор с директором.
— У меня не было выбора. Директор не двусмысленно заявил, что если я откажусь, это будет иметь самые печальные последствия для меня и моей семьи.
— А ты не пробовал обращаться в органы МВД или ФСБ? — спросил Вадим сочувственно.
— Бесполезно. У него связи в самых высоких инстанциях. Кроме того, у меня нет документального подтверждения моих слов.
— М-да, такой груз требует очень приличной охраны. Одному заниматься такой перевозкой нельзя.
— Знаю. Поэтому и прошу тебя поехать со мной. Нужен абсолютно надежный человек.
— Я не могу бросить тебя одного, Андрюха. И вообще, у меня такая натура, что я дол го на одном месте не сижу.
— Ты настоящий друг, Вадим. Я всегда это знал.
Родионов достал из холодильника бутылку «Смирновской» водки, закуску, поставил две рюмки.
— Давай-ка выпьем за успех! Чтобы нам повезло и чтобы мы вернулись живыми из этой поездки.
Они выпили, закусили, подождали, пока выпитое отзовется теплом в сердце. Андрей достал измятую пачку сигарет, предложил Вадиму, они закурили.
— Что за груз все-таки мы повезем? — Дроздов, будучи человеком дела, уже прокручивал в голове варианты будущей операции.
— Двадцать килограммов «красной ртути» и сто пятьдесят граммов изотопа осмия.
— Кто еще знает о перевозке такого ценного груза?
— Только Казарян и два человека в Париже, которым я должен этот груз передать. Казарян предоставит машину, где будет надежно спрятана «красная ртуть».
Дроздов задумался. Сказал, нахмурив брови:
— Так твой товар перевозится контрабандным путем? Ты мне этого не говорил.
— Прости, Вадим, но эту продукцию и нельзя перевозить иначе. «Красной ртути» и осмия-187 нет в экспортно-контрольных списках. Официально «красная ртуть» не существует, хотя ее продажа разрешена секретным распоряжением президента. Все доходы от продажи этой продукции нигде официально не регистрируются. Куда все это идет, можно только догадываться…
— Мистика какая-то.
— Вот именно.
— Сколько Казарян обещал тебе заплатить?
— Сто тысяч долларов после возвращения. Эти деньги мы с тобой разделим пополам. А от получателей груза, братьев Саркисян, я должен получить подтверждение, что на банковский счет нашей фирмы поступили деньги за товар. После этого товар передается им в руки.
— И твоя семья остается здесь заложником у Казаряна?
— Ну… Так прямо он об этом не говорил, но надо полагать, он хочет, чтобы именно так все и было.
— И ты согласен с этим?
— Разумеется, нет. Чтобы избежать этого, надо укрыть Риту и Колю в безопасном месте. Ты сможешь это сделать? Я хотел сам, но за мной следят. — Родионов с надеждой по смотрел на друга.
— Сделаю, Андрей. Без вопросов.
— А я пока займусь оформлением документов на выезд во Францию.
Дроздов кивнул и протянул Андрею свой паспорт. Потом Вадим взял адрес дачи, где отдыхала семья Родионова, и вышел наружу, убедившись, что дверь за ним захлопнулась на замок…
Андрей уложил на дно саквояжа две смены одежды, а сверху бритву, мыло, зубную пасту, щетку и полотенце. Мысли об опасном путешествии не покидали его. Слава богу, что Вадим согласился его сопровождать — более надежного телохранителя, чем Дроздов, найти вряд ли удастся. Его друг еще ни разу не подводил его. Не подведет и на этот раз.