Мистер Англичанин

Уотсон Р. С.

— Я думаю, можно уже уходить, — объявляет Финли. — Мне как-то поплохело.

Мы оплачиваем счет и выходим на улицу, чтобы дождаться такси. Не проходит и пяти минут, как Финли сгибается пополам и блюет на тротуар. Лидия быстро убирает ее хвостики от лица.

Эти хвостики вызывали у меня неприличные мысли весь день, но сейчас, на удивление, я чувствую лишь сочувствие. Утром у Финли будет ужасное похмелье. Мы с Эйвери стараемся, как можем, закрыть ее от свидетелей, пока у нее продолжаются рвотные позывы.

—

Все еще считаешь, что последний шот был хорошей идеей? — спрашиваю я у Лидии.

— Эй. Я не виновата, — оправдывается она. — Я не знала, что Финли не может держать в себе алкоголь. Моя печень крепче.

— Это называется «алкоголизм», — заявляю я. — Мне кажется, глядя на Финли, можно сказать, что в таком у нее опыта нет.

— Да. Наверное, мне следовало догадаться, — мягко соглашается она.

— Ребят. Все в порядке. Я никогда не пила, поэтому сегодня хоть раз хотела повеселиться. Не портите все. Было весело. Ну, за исключением части с выворачиванием на изнанку. Это не весело, — улыбается Финли, вытирая рот своей майкой. Фу-у.

Такси подъезжает как раз вовремя. К счастью, Финли больше не тошнит, пока мы едем в машине, но я первым забиваю переднее место, на всякий случай. На двадцать минут поездки я остаюсь наедине со своими мыслями. Лишь одно занимает мою голову с тех самых пор, как я ее встретил — Финли. Пытаюсь подумать рационально. Это потому, что она запретный плод? Типа, хочу то, чего иметь не могу? Почему меня к ней тянет? У меня есть женщины, подходящие и жаждущие броситься на меня. Почему меня тянет к этой простой девушке, которую, скорее всего, придется учить, что делать в постели? Я не любитель учить.

Мы приезжаем домой, и я говорю Эйвери и Лидии, что прослежу, чтобы Финли добралась до комнаты и до кровати.

— Не шали, Хантер, — предупреждает Лидия.

— Кем ты меня считаешь? — отвечаю я возмущенно. — Мне нравятся женщины опытные, трезвые и желающие.

— Знаю. Просто должна была это сказать. Под всей этой внешностью блядуна скрывается приличный парень.

— Пофиг.

Она имеет право на свое мнение. Любовь к сексу с разными женщинами не делает меня блядуном. Это биология, естественное поведение. Я не обязан оправдываться в своих пристрастиях. Пока ожидания взаимны, никто не должен судить меня за то, что я делаю со своим членом.

Я иду следом за Финли, пока она поднимается по лестнице. Она заходит в свою комнату, и я захожу за ней. Включаю ночник.

— Как думаешь, ты сможешь стоять в душе или сделать тебе ванну? — спрашиваю я.

— Мне не нравится ни то, ни другое, — отвечает она.

— На тебе остатки твоей блевоты, — хмурюсь я.

— Ладно. Душ. Ванна это надолго. Я там усну.

Наверное, это не лучшее сочетание: вода, душ и пьяница, но я буду рядом, если понадоблюсь. Включаю душ. Когда выхожу из ванной,

вижу, что Финли копается в ящиках комода.

— Что тебе помочь найти?

— Мне нужны мои шорты для сна и другая майка. — Я начинаю помогать ей с поисками. — Мне не нужны трусики или спортивный лифчик. Обычно я прижимаю этих паразиток, но сегодня хочется, чтобы они были на свободе, — говорит Финли, указывая на свою грудь.

Твою налево. Инициатива наказуема. Мой член дергается в штанах.

— Это сойдет? — Я достаю пару желтых охрененно коротких шорт и фиолетовую майку.

— Идеально.

Она начинает снимать штаны. Мне удается отвернуться, только когда я вижу ее девственно белые кружевные трусики.

— Что ты делаешь? — возмущаюсь я.

— Эм… я не могу принимать душ в одежде.

— То есть ты собираешься раздеться догола передо мной?

Я слышу, как на пол позади меня падает одежда. Вот и ответ. «Не оборачивайся. Не оборачивайся», — повторяю я, заставляя себя не быть таким парнем.

— Тебя бояться мне не нужно, — мямлит она. — Я знаю, что с женщинами, которых ты трахаешь, я и рядом не стояла, поэтому неважно. Все равно, что раздеться перед Лидией или Валери.

— Кто такая Валери?

— Моя лучшая подруга дома.

Ее голос удаляется, значит, она идет в душ. Когда я уверен, что Финли не видно, позволяю себе бросить взгляд на кучу одежды, оставленную на полу. От того, что она в соседней комнате голая, мой член становится полутвердым. Рядом с ней мне потребуется весь мой самоконтроль.

Я быстро хватаю «Ибупрофен» и бутылку воды из своей комнаты и возвращаюсь, чтобы убедиться, что она не поскользнулась и не убилась. Вода выключается, и я снова отворачиваюсь, на всякий случай. Спустя несколько минут Финли выходит.

— Можешь смотреть, — говорит она, уже одетая. — Это был тест, считаешь ли ты меня сексуальной, и ты провалился. Или я? — размышляет она.

— Никто не провалился. Ты пьяная, — заверяю я ее. Если бы Финли знала, сколько силы воли мне потребовалось, чтобы не подсмотреть. Прошлой ночью я видел ее в ванной, но кроме изгиба задницы, ничего не разглядел. — Вот, возьми.

— Зачем это?

— Уменьшить завтрашнее похмелье.

Финли без колебаний принимает таблетки, запивая водой, а потом забирается в кровать.

— Хантер?

Она зовет меня, когда я уже собираюсь уйти.

— Да?

— Можешь остаться ненадолго, пока я не засну?

Я говорю себе, что останусь ненадолго, чтобы убедиться, что Финли не стошнит снова. Не хотелось бы, чтобы она захлебнулась собственной рвотой.

— Конечно. Но недолго, — соглашаюсь я.

Финли хлопает по кровати рядом с собой, где она лежит под одеялом. Мне кажется, ничего страшного не будет, если я там сяду, поэтому так и делаю.

— Почему ты так добр со мной?