Мистер Бантинг в дни мира и в дни войны

Гринвуд Роберт

Берт подтвердил, что он прибыл домой через Дюнкерк. Когда от него потребовали подробного отчета об этих событиях, он после некоторого размышления сказал, что это была довольно поганая штука. Война, повидимому, достигла той стадии, когда он перестал понимать ее. Его отправили в Норвегию, но он видел эту страну только сквозь пелену утреннего тумана, с борта транспортного корабля, на котором его вернули домой. Потом он был во Франции, откуда его еле-еле вывезли под градом бомб. Все эти эвакуации ему вовсе не нравились; а хуже всего то, что пришлось бросить свой танк. Сейчас у него совсем нет танка, да их

и вообще-то не видно.

— Значит, твой «Нарцисс» достался немцам? —задумчиво произнес мистер Бантинг, прикидывая в уме, сколько денег налогоплательщиков было на него ухлопано.

— Н-да! Три фрица с офицером забрались в него и дали ходу. Я сам видел, из-за яблони выглядывал.

— Как, ты стоял и смотрел на них? — спросила Джули.

— Угу. И двадцати ярдов не сделали, как взлетели на воздух.

Миссис Бантинг замерла с чайником в руке. — Боже мой! Как ты счастливо отделался, Берт! — Ясно, он был на волосок от смерти. Семейство Бантингов взглянуло на него с пробудившимся интересом.

— Берт, ах ты мошенник! — воскликнула Джули. — Ручаюсь, что ты засунул туда танковзрыватель системы Ролло.

Лицо Берта просияло. — Угадала... — он хотел прибавить: «малютка», но проглотил это наименование из уважения к миссис Бантинг.

— Ты думаешь, они высадятся у нас? — спросил мистер Бантинг самым небрежным тоном, на какой только был способен.

— Высадиться они, пожалуй, могут, — сказал Берт, сделав многозначительное ударение на первом слове. — А вот выбраться назад навряд ли. Тут мы их и прихлопнем.

— Может быть, ты и прав, — согласился мистер Бантинг. — Ну, хватит о войне. Поди-ка, Эрнест, поиграй немножко, а я тем временем наберу для Эви овощей.

И Берт остался наедине с Джули, выглядевшей сегодня очень неприступной. Он полез в карман, вытащил оттуда бумажник и из бумажника извлек свою фотографию. Поглядев на нее еще раз, чтобы придать себе мужества, он не без гордости протянул ее Джули. — Посмотри. Снялся, когда получил вторую нашивку. Хорошо?

— Очень мило, — сказала Джули, искоса взглянув на снимок и продолжая вязать чулок.

Берт пододвинул карточку еще на дюйм ближе.

— Если хочешь, возьми ее.

— Большое спасибо, Берт, только хватит ли у тебя на всех?

Он посмотрел на нее с оттенком обиды, но обезоруживающий взгляд ее широко раскрытых глаз рассеял его подозрения. Она ничего плохого не хотела сказать: просто у нее такая манера, решил он.

— Ничего, можно ведь еще отпечатать.

— Ах, и в самом деле! — сказала она таким тоном, словно сделала необыкновенное открытие. — Только не стоит из-за меня беспокоиться. Разве только у тебя останется лишняя...

— Вот эта у меня и оста... — Он не договорил. Нет, он явно не умеет подойти к ней, все время говорит не то, что нужно. Чтобы выйти из положения, он решил начать с другого конца. — Достала ты собаку у этого парня, про которого я тебе говорил?

— Нет еще. Успеется. — Джули не хотела говорить о собаке. Этот приятель Берта, собачник, был очень груб в своих объяснениях насчет причин, почему у него до сих пор нет щенков. О некоторых подробностях собачьей жизни, повидимому, невозможно говорить, не выходя из рамок приличия.

— Жалко, что Криса нет, — вздохнул Берт. После этого разговор

окончательно увял, и Джули полагала, что не по ее вине.

— Крис — молодчина. Летчиком заделался! На этот раз он меня обскакал. Я и не подумал об авиации, вбил себе в голову стать танкистом. — Он полагал, что Джули будет приятно поговорить о Крисе. Но она произнесла только: — Одна с накидкой, другая так. — Услышав эти слова, он поднял голову и убедился, что они обращены не к нему. Она была полностью поглощена вязаньем.

Появился мистер Бантинг с отборнейшими огурцами и кочаном цветной капусты. Он сразу заинтересовался фотографией.

— Это ты нам, Берт? — Он посмотрел на Берта, потом на фотографию, потом снова на Берта, критически сравнивая копию с оригиналом. — Хороший снимок! Ты тут, как живой, — вывел он свое заключение. — Поставим его на камин. А ты, Джули, купи к нему рамочку, когда пойдешь мимо Вулворта.

— Постараюсь не забыть, папа.

Берт поднялся. Ему не понравилось, что Джули взглянула на фотографию с таким удивлением, словно уже успела позабыть об ее существовании. Он жалел теперь, что не отдал ее Молли Филлин вместо Бантингов. Ну, ладно, как-никак, она стоит на камине и выглядит совсем неплохо. Берт вынужден был это признать; и нашивки заметны, но не слишком бросаются в глаза: в этом отношении всегда нужно быть очень осторожным.

— Ну, — сказал он нерешительно, переминаясь с ноги на ногу, но всем своим видом выражая намерение тронуться в путь.

— Всего хорошего, — сказал мистер Бантинг, распахивая дверь в переднюю и пожимал Берту руку, дабы помочь ему сдвинуться с места. — Очень рад был тебя повидать.

— До свидания, Берт! — сказала Джули мягко. Она задумчиво, но с явной симпатией смотрела на него. Ее глаза, казалось, сообщали ему некую тайну, но ключа к этой тайне у него не было. Он вообще не понимал ее, совсем не понимал: художественная натура, решил он в конце концов. Она сидела с вязаньем в руках, тоненькая и миловидная, но вместе с тем какая-то далекая, словно он смотрел на нее, перевернув бинокль.

Когда Берт ушел, мистер Бантинг вздохнул с нескрываемым облегчением. Ему всегда казалось, что Ролло-младший заполняет собой всю комнату; к тому же у него нет ни капли такта: может проторчать тут всю ночь, держась за ручку двери, если его не выпроводить.

— Ну, Эрнест, надо кончать музыку, Эви пора домой, — сказал он, входя в гостиную. — Ты должен заботиться о своей хозяюшке. Кто знает, что нас всех ожидает впереди.

Они стояли в тускло освещенной передней, надевая пальто и шляпы, прощаясь. Никому из них не верилось, что над ними может стрястись беда, и все же смутное чувство тревоги охватывало их теперь при каждом расставании. Эрнест почувствовал, как рука его отца, загрубевшая от постоянной возни с металлом, с необычной нежностью сжала его руку, и сердце у него защемило. Отец очень волновался за Криса, теперь уже летчика королевского воздушного флота, и за Джули, работавшую по соседству с военным заводом; Эрнест не раз замечал, так он сидит в задумчивости, рассеянно потягивая давно потухшую трубку. Беспокоится ли он за себя, этого никто не знал. В Килворте было сравнительно безопасно, по мистер Бантинг каждый день ездил в Сити, где можно было ожидать чего угодно.