Мистер Бантинг в дни мира и в дни войны
Шрифт:
Чтение этой книжицы всякий раз окрыляло Эрнеста и снова вливало в него бодрость; но стоило ему обратиться к своему «Проекту Карьеры», и он чувствовал, как мужество покидает его и все надежды рассыпаются прахом. Общая сумма издержек была чудовищно велика, а годы обучения представлялись целой вечностью. И затем еще залог — что-то от ста до трехсот фунтов. Чем больше Эрнест изучал проект, тем более утопический характер он приобретал; самая мысль предложить его отцу начинала казаться чистейшим безумием. И все же... и все же... Что такое, в сущности, сто или двести фунтов,
Размышляя таким образом, он сидел на кровати, чувствуя то прилив решимости, то упадок духа. Наконец, взглянув на свою неподдающуюся никакому сокращению смету, он сжал кулаки и подумал: «Сейчас или никогда! Я должен на него насесть».
Самое важное — выбрать подходящий момент. Это было делом столь же щекотливым, как предложение руки и сердца. Однако все предзнаменования, казалось, сулили Эрнесту удачу. Мистер Бантинг сегодня, повидимому, не страдал расстройством пищеварения и был в прекрасном расположении духа. Он надел штаны-гольф и свою нелепую садовую панаму; он разговаривал с этим дураком Оски, а это всегда, наполняло его сознанием своего умственного превосходства. Действуя тактично и не слишком наседая на него, можно было, пожалуй, привести его в то податливое настроение, — посещавшее его весьма редко, — когда он под влиянием отеческих чувств принимал опрометчивые решения.
«А потом пусть себе ворчит сколько душе угодно», — подумал Эрнест.
Итак, Эрнест, собравшись с духом, бледный и полный решимости, спустился с лестницы; заглядывая в застекленную дверь и стараясь остаться незамеченным, он ждал, когда наступит подходящий психологический момент. Некоторое время он исподтишка выслеживал мистера Бантинга. То судорожно вытаскивая из кармана свой «Проект Карьеры», то пряча его обратно, он тщетно гнался за своей дичью из комнаты в комнату, принужденный довольствоваться зрелищем проворно удаляющихся от него клетчатых чулок мистера Бантинга. Дело в том, что обсуждение такого вопроса требовало уединения и тишины, и потому из всех комнат коттеджа «Золотой дождь» подходящей была только гостиная. Но когда Эрнест настиг своего отца в гостиной, там сидела Джули, углубившись в изучение проспекта школы танцев. Возможно, что мистер Бантинг тоже заметил этот проспект. В таком случае его бегство в сад было стратегическим маневром.
— Слушай-ка, Джули, тебе не хочется пройтись?
— Нет.
— Ну, противная! — воскликнул Эрнест.
— Сам противный, — ответствовала Джули, усаживаясь поплотнее на диван. — Не хочу ли я пройтись! Как вам нравится такая наглость!
— Ладно, заткнись!
— И не подумаю.
Эрнест хлопнул дверью и, перекочевав в столовую, с растерянным видом остановился у камина.
— Что случилось, Эрнест? — спросила миссис Бантинг. — Что ты все бродишь взад и вперед?
— Я хочу поговорить с папой. Знаешь, мама, о моей... моей карьере.
Он подошел к застекленной двери в сад и распахнул ее. Мистер Бантинг разговаривал с Оски, объясняя ему, что собирается посадить
— Растет в Бретани.
— Растет где угодно, — возразил Оски. — Ничего в нем нет особенного. Где вы хотите его посадить?
— Где?.. Да где-нибудь тут.
— Не примется на этой почве. Слишком глиниста.
— Вы в этом уверены? — спросил мистер Бантинг. — Потому что, видите ли, это растение как раз любит глинистую почву.
«Они этак до ночи проболтают, — подумал Эрнест. — Какая пошлая болтовня... а тут у человека решается вопрос всей его будущности». Он направился к ним.
— Папа, я хочу попросить у тебя совета.
Мистер Бантинг обернулся, радуясь возможности прервать свой поединок с Оски. Кроме того, ему было приятно услышать от Эрнеста столь необычную просьбу. На минуту он даже усомнился, так ли он расслышал. — Я всегда готов дать совет любому из вас, Эрнест. Ты же знаешь. А в чем дело? Что-нибудь серьезное?
– Да, очень. — Эрнест извлек из кармана большой лист бумаги. — Я хочу знать, что ты на это скажешь.
Мистер Бантинг взял проект и принялся его рассматривать, причем на его лице с каждой минутой все сильней отражалось недоумение.
— Понимаю, — произнес он, наконец. — Нечто вроде сметы. Пожалуй, надо очки надеть.
Они прошли в дом. Мистер Бантинг сел на стул, снова развернул проект и в течение нескольких минут внимательно его изучал. — Очень хорошо продумано, — сказал он, наконец.
— У тебя в Сити, наверное, есть знакомые бухгалтеры, папа?
— Сколько угодно. Они приходят к нам проверять книги. Я хорошо с ними знаком. Это имеет какое-нибудь отношение к бухгалтерии? — Он пробежал глазами столбцы цифр и проверил итог. — Как будто все правильно, — объявил он.
— Видишь ли, папа, — начал Эрнест — если кто-нибудь хочет сделаться бухгалтером, он должен заключить контракт, верно?
— Разумеется. Точно так же, как стряпчий, как... ну, словом, есть сотни профессий, которые требуют контракта.
— Затем нужно внести залог?
— Ты, я вижу, хорошо в этом разбираешься.
— После этого ты начинаешь получать небольшое жалованье.
— Совершенно правильно.
— Так вот, видишь ли, здесь подсчитано, сколько все это будет стоить. Мне бы хотелось знать, находишь ли ты это разумным планом? Считаешь ли ты, что это стоящее дело?
— Да, пожалуй. Конечно, нужно еще выдержать испытания. Но, мне кажется, это довольно разумный план. Кто думает этим заняться, Эрнест? Кто-нибудь из твоих товарищей?
Спазма сдавила Эрнесту горло. — Нет, — начал он чуть слышно. — Понимаешь... я думал, что если тебе, папа, понравится эта мысль... — Он замолчал заметив, что отец вдруг насторожился.
— Ну, что все это значит? — строго спросил мистер Бантинг. — В чем дело?
Голос Эрнеста с каждым словом звучал все тише и тише.
— Я думал, может быть, мне этим заняться.
— Тебе? — воскликнул мистер Бантинг. — Тебе?.. Да ты рехнулся, что ли! — Ты сам только что сказал, что это разумный план.