Мистер Монк и «синий грипп»
Шрифт:
— Он установил навес из красного дерева и горячий бассейн на своей крыше без получения разрешений. Постоянно устраивал вечеринки. Мало нам этого шума, так еще его бассейное оборудование круглосуточно скулило и булькало, — жаловался Крисвелл. — Мы написали на него жалобу в городскую администрацию, и его заставили все исправить.
— Это больше похоже на незначительную ссору соседей, — усомнился Монк, — чем на повод для убийства.
— Люди убивают друг друга за мелочь в кармане. А Сметтеру демонтаж бассейна и возвращение крыши в первоначальное
— Вы судитесь с ним? — спросила я. — Из-за чего?
— Мы художники, занимаемся графическим дизайном. Шум лишал нас сна, что плохо сказывалось на нашем творчестве и бизнесе. Поэтому мы затребовали единовременную выплату пяти миллионов долларов за потерю доходов и умышленное причинение эмоционального расстройства. Сумма теперь может увеличиться. Я нахожусь в крайне мучительном эмоциональном шоке.
Слезы ручьем полились из его глаз, и он зарыдал в голос.
— Как я могу найти мистера Сметтера? — прервал истерику босс.
Крисвелл всхлипнул и указал обвиняющим перстом на человека, выделяющегося в любой толпе.
Сметтер выглядел как помесь жевуна из страны Оз и хорька: лысый человечек ростом примерно метр пятьдесят с пивным животом, с торчащими из воротника пучками волос и напомаженными усами, загнутыми на концах.
Единственный способ, как он мог напасть на убитого сзади, — запрыгнув на него с тренажера «кузнечик».
Мы с Монком переглянулись. Он явно не верил в обвинения Крисвелла.
— Спасибо за помощь, мистер Крисвелл, — поблагодарил Монк. — Мне бы хотелось, чтобы Вы дали показания офицеру, если в состоянии сейчас.
— Вы не арестовываете Сметтера?!
— Не сейчас, — ответил босс.
Мы направились к одному из полицейских. Подойдя ближе, узнали в нем офицера Милнера, одолжившего Монку бинокль в парке Мак-Кинли. Он тепло улыбнулся, увидев нас.
— Я и не знала, что Вы патрулируете целый город, — удивилась я.
— Во время «синего гриппа» в управлении осталось слишком мало людей, — пожал он плечами. — Поэтому приходится оказываться везде, где нужна полиция.
— Офицер, не могли бы Вы взять показания у Хэнка Крисвелла, Мерля Сметтера и еще у нескольких соседей, чьи окна выходят в этот переулок? — попросил Монк.
— Конечно, — с энтузиазмом отозвался офицер.
— Вы не против помощи мистеру Монку?
— Это моя работа, не так ли?
— А я думала, в связи с эпидемией и прочим, у Вас возникнут проблемы от встречи с нами.
Милнер пожал плечами. — Все мы должны зарабатывать на жизнь. Посмотрите на меня — я беру все сверхурочные, какие только могу.
— Тогда попросите еще парочку офицеров узнать, точно ли Хэнк Крисвелл находился на пробежке в момент убийства? — сказал Монк.
— Будет сделано, — заверил Милнер. — Как продвигается дело Душителя? Есть претенденты на награду мэра?
— Пока
— Кто-нибудь обратится, — уверил офицер. — Есть люди, готовые продать своего ребенка за двести пятьдесят тысяч долларов.
Милнер вытащил блокнот и направился к Крисвеллу. Я долго смотрела ему вслед. А он симпатяга!
— Вы думаете, Крисвелл убил любовника, а потом сделал вид, что обнаружил тело? — я вернула свои мысли к делу.
Он покачал головой. — Я просто предположил. Крисвелл не напал бы на Эггерса в переулке средь бела дня. Слишком много шансов быть застигнутым.
— Тогда какая у Вас версия?
— Пока никакой. В этом убийстве все неправильно.
— Что можно вообще назвать правильным в убийстве человека? — удивилась я.
— Будь это ограбление, зачем тогда душить его, беспомощно лежащего? И почему ничего не пропало? — рассуждал Монк. — Если это умышленное убийство, почему совершено средь бела дня? Если убийца изначально планировал задушить жертву, почему не принес пакет с собой, а копался в мусоре?
Он вздрогнул при одной мысли об этом.
— Выглядит так, словно убийца импровизировал в спешке. Или пытался выдать преступление за то, чем оно не является.
— Чем же?
— Неправильным убийством, — отрезал Монк.
13. Мистер Монк направляется в штаб-квартиру
Монк изумленно застыл в дверном проеме общего зала отдела убийств. Да и я была поражена.
Портер, Чоу и Уайатт со своими помощниками, а также офицер Кертис находились за своими столами, разговаривая по телефону, ковыряясь в компьютерах или копаясь в бумагах. Наше появление заметили не сразу. Но удивлял не их усердный труд, а сама обстановка в зале.
В наше отсутствие он превратился в выставочный образец баланса и порядка. Все столы располагались в ряд на столь равном расстоянии друг от друга, что казалось, будто его измеряли с помощью линейки с точностью до сантиметра.
Телефоны, светильники, блокноты, компьютерные мониторы, клавиатуры, стаканы для карандашей и другие рабочие приспособления идентично стояли на столах, словно приклеенные.
В каждом канцелярском стакане было ровно по четыре карандаша одинаковой длины, по четыре ручки (две черные и две синие), по две пары ножниц и по две линейки.
Разглаженные постеры, фотографии, карта и объявления ровнехонько висели на стенах на одинаковом расстоянии друг от друга, располагаясь по размеру, форме и цвету. Даже документы, снимки и заметки на индивидуальных информационных досках располагались таким же образом.
Помещение тщательно отмонкили.
Лишь офис капитана Стоттлмайера оставался нетронутым. По сравнению с общим залом он выглядел разграбленным и разгромленным.
Пока Монк наслаждался зрелищем, оторвавшиеся от работы сотрудники наблюдали за нами. Босс был настолько тронут, что едва смог набрать в грудь воздух для разговора.