Мистер Монк и «синий грипп»

Голдберг Ли

— Да, — засиял Монк. — Теперь пришло время для определенных действий.

22. Мистер Монк навещает Душителя

В наши дни посещение тюрьмы похоже на пересечение аэропорта, только с собой не разрешается брать личные вещи. Нужно пройти через раму металлоискателя, и даже если не сработает сирена, все равно охранник может осмотреть вас при помощи ручного прибора, а может и физически прощупать.

За исключения случаев, если вы — Эдриан

Монк.

Охранники окружной тюрьмы знали его сильное отвращение к прикосновениям. Поэтому они сделали удивительную вещь: позволили ему самому обыскать себя!

Да-да, это правда. Он сам себя обыскал на контрольно-пропускном пункте. И, поверьте мне, зрелище еще то!

Он прохлопывал свое тело и так и сяк, словно по нему ползали муравьи, пока охранники с каменными лицами наблюдали за его телодвижениями.

Но прохлопывал очень тщательно.

— Ой-ой, — он хлопнул себя по карману. Полез в него так осторожно, словно там могла оказаться мышеловка, и вытащил блестящий четвертак. — О чем я думал, беря его в тюрьму?!

— Какой вред можно причинить четвертаком? — спросила я.

Монк покачал головой и посмотрел на охранников. — Она новенькая, — потом взглянул на меня. — Из этой монеты можно выточить крошечный, но смертельно опасный наконечник стрелы.

— Я, конечно, слышала, что заключенные делают заточки, но наконечники стрел — новость для меня.

— Потому что неутомимое трудолюбие этих прекрасных охранников помешало арестантам их делать, — босс бросил четвертак в корзинку, в которой лежали его бумажник и другие личные вещи.

Один из дюжих охранников шагнул ко мне, чтобы ощупать.

— А можно я тоже сама обыщу себя? — пропищала я.

Охранник покачал головой.

— Но вы позволили это мистеру Монку, — запротестовала я.

— Он — исключение, — пробасил страж.

И не поспоришь. Меня обыскали.

Нас провели в глухой зал для свиданий, где были лишь серые стены, металлический стол и четыре стула, прикрученные к полу.

— Мне нравится, как здесь все устроено! — похвалил Монк.

Это не сарказм. Ему действительно понравилось. Стол стоял в центре помещения, а стулья располагались на равном расстоянии друг от друга, создавая ансамбль идеальной симметрии.

Монк несколько раз обошел вокруг стола, касаясь углов кончиками пальцев.

— Какая красота! — восхищался он. — Как скульптура. Интересно, можно ли у меня дома устроить так же?

— Вы хотите, чтобы Ваша квартира выглядела как тюрьма?!

— Напомни мне узнать имя дизайнера перед уходом, — попросил он. Дверь открылась, и охранники ввели Чарли Геррина, закованного в цепи и одетого в оранжевый комбинезон. Его посадили на стул и приковали ногу к болту с проушиной на полу.

— Это необходимо? — поинтересовался босс.

— Он убил трех

женщин голыми руками, — напомнила я.

— Стукните в дверь, если мы понадобимся, — сказал один из охранников. — Мы будем снаружи.

Они вышли и закрыли дверь. Мы сели напротив Геррина. Он таращился на меня как на эскимо в жаркий денек.

— Здравствуйте, — поприветствовал Монк. — Позавчера я был Вашим заложником. Вы можете не узнать меня, поскольку я находился к Вам спиной и с пистолетом у головы.

— Я Вас помню, — прохрипел Геррин, бегая глазками вверх и вниз по моему телу. — А кто она?

— Не называйте ему моего имени, — быстро отреагировала я. — Не хочу, чтобы этот монстр знал обо мне хоть что-нибудь.

Последнее, чего мне хотелось, — получать письма, сообщения электронной почты или звонки от Чарли Геррина и его тюремных дружков.

— Она — та, кого я знаю, и постоянно сопровождает меня. Я бы хотел задать Вам несколько вопросов.

— Можете спрашивать что угодно, — осклабился маньяк, — но я не отвечу на ваши вопросы без стимула.

— Вроде какого? — заинтересовался Монк.

Геррин улыбнулся мне. — Я хочу твой левый ботинок.

— Помечтай! — огрызнулась я.

— В том-то и проблема, — щерился Геррин. — У меня есть только мечты. Они отобрали у меня коллекцию сувениров. А здесь мои потребности нелегко удовлетворить.

— Так тебе и надо, — процедила я.

Геррин пожал плечами. — Нет ботинка — нет ответов.

Монк умоляюще посмотрел на меня. — Дай ему свой ботинок.

— Нет, — отрезала я.

— Это же старый ботинок, — упрашивал он.

— Ну и что?

— Он весь потертый и грязный, — не унимался Монк.

— Это не аргумент, — разозлилась я. — Вы знаете, зачем ему моя обувь! Знаете, что она значит для него. И, в самом деле, хотите осуществить его больные, извращенные желания?

— А ты хочешь оставить убийцу на свободе? — укорил босс.

Вот обязательно ему нужно поставить вопрос таким образом? Я нагнулась, сняла ботинок и бросила на стол.

— Теперь довольны?

Геррин очень деликатно поднял его, как будто это хрустальная туфелька, и поднес к своему носу. Глубоко вдохнул и закрыл глаза от восторга.

Монк поморщился от отвращения, как и я.

— Боже, — передернулся босс, — Вы так, так, так отвратительны!

— Следующий раз, когда у меня окажется женская обувь, случится нескоро, — пожирал меня глазами Геррин, — поэтому хочу насладиться сполна.

— Быстрее задавайте свои вопросы, — поторопила я, — хочу поскорее убраться отсюда!

— Я тоже, — признался Монк. — Дай ему второй ботинок.

— Что? — не поняла я.

— Дай ему второй ботинок, — повторил он.

— Я не хочу ее второй ботинок, — отказался Геррин.