Мистерия
Шрифт:
— Здорово! А это? Я долго смотрела, но так и не смогла понять.
— Это душевая. В ней можно мыться стоя и вода будет стекать в отверстие на полу.
Задумчивый вид, пауза.
— А я все думала, зачем вам лохани с дырой?
Стив все-таки хрюкнул.
— Здесь точно такой же переключатель: потянешь на себя — вода потечет, а покрутишь ручку в стороны — она изменит температуру.
Он показал ей, где хранятся полотенца, объяснил, как пользоваться зубной пастой и щетками, куда выбрасывать упаковку, рассказал назначение каждого флакона в шкафу.
— Ходить по-маленькому можно вот сюда.
— «По-маленькому» — это как?
— Это как ты в стакан.
— А-а-а… — Она снова сделалась пурпурной. — А если захочется…
— По-большому? Тоже сюда. После того как закончишь, нажми на кнопку в стене — да, вот эту круглую, — и вода все смоет в трубу, которая уходит в стену.
— А куда уходит труба?
«В кабинет к моему Начальнику», — хотел ответить док, но с подобным юмором решил повременить до встречи с Эльконто.
— В специальные перерабатывающие отсеки. — Дурацкий смех снова рвался наружу, уже булькал в груди на подступах к горлу — пришлось спешно его унимать. — В общем, не беспокойся об этом. Просто после окончания нажимай на кнопку. А здесь бумага…
— Вы записываете на ней умные мысли?
— Умные мысли? — Он так удивился, что замер. Затем понял, о чем речь, а так же сообразил, что если Тайра задаст еще один вопрос подобного характера, унять истерический хохот уже не получится. — Э-э-э… Я согласен, что умные мысли чаще всего посещают людей именно в туалете, но мы, знаешь ли, не записываем на ней мысли, мы используем ее, чтобы…
Теперь круглыми глазами смотрела на него Тайра.
— Не-е-ет! — Она недоверчиво, совсем как деревянный болванчик, качала головой. — Только не говори, что для этого. Это же ценнейший материал, на изготовление которого требуется так много времени! Вы что! Да еще такой мягкой…
— А чем еще подтираться? Травой?
— ТРАВОЙ?!
Если раньше ее глаза были просто круглыми, то теперь выпадали «из орбит».
— Ты что такое говоришь? Это же растения! Как можно?!
Помоги ему Создатель! Лагерфельд и раньше полагал, что в их общении раньше или позже может проявиться разница менталитетов, но чтобы так быстро и «в этом»? Терпение, только терпение. Она все узнает — про дешевизну, про цены, про процессы, про то, что бумагу изготавливать несложно, а растений в этом мире такое количество, что хватит на экспорт. Просто Тайра еще ни разу не выходила на улицу, и этим все объяснялось.
— Принцесса Архана, — елейно, с деланным благоговением проговорил Стивен, — если вам будет угодно, вы всегда сможете беречь бумагу и использовать для омовения воду. Я же не настаиваю.
На самом деле он понимал — сам бы вел себя, как пустынный бедуин, если бы родился в пустыне и бедуином. Сложно принять новое, пытаясь упаковать его в привычные рамки. Время от времени стены мыслительной коробочки приходится растягивать и передвигать — процесс неприятный, но нужный — Тайре придется через него пройти.
— Ну вот, здесь вроде бы все показал. Пойдем в комнату?
— Мне всего хватает.
— Уверен, что чего-нибудь тебе не хватает точно.
Спустя несколько минут Лагерфельд объяснял список того, что необходимо доставить, стоящему за дверью представителю Комиссии.
— Еда и побольше. Что-нибудь основательное: мясо, фрукты, сыры, хлеб. Воду в бутылках. И еще нужна одежда — что-нибудь практичное и удобное. Нижнее белье, обувь. Размер определите?
— Конечно. — Невозмутимо отозвался мужчина в серебристой форме. Лагерфельд не сомневался, что тот уже сканировал фигуру Тайры и с размерами не ошибется точно. — Еда и вода будут у вас через несколько минут. Одежда позже.
— Хорошо. Спасибо.
Док вернулся в комнату. Опустился в кресло, вытянул ноги и какое-то время смотрел на притихшую на диване девушку. Такую знакомую, почти родную.
— Страшно? — Спросил он тихо. Понимал, что ей боязно и неуютно, сочувствовал, а потому старался не только скрасить одиночество, но и помочь обрести душевный комфорт.
— Страшно? — Тайра грустно улыбнулась. — Конечно. Я ведь здесь совсем никого не знаю.
— Кроме меня.
— Кроме тебя. — Улыбка на мгновенье просветлела, но тут же вновь стала робкой, неуверенной. — Знаешь, мне было бы не так страшно, реши я без денег и вещей присоединиться к каравану погонщиков одногорбов до Оасуса. Это, как бы сказать,… само по себе самоубийство. Если девушка одна, без защитника, ей опасно удаляться от дома, а я не просто удалилась от дома, я удалилась от своего мира. Смешно, но даже в Коридоре мне было комфортнее, чем здесь.
— Я понимаю. К Коридору ты привыкла, поняла его, научилась там существовать, а здесь все новое — места, предметы, люди.
— Угу. — Тайра задумчиво смотрела на Стива. — А тот, кто стоит за дверью, вообще не человек. Я, пока была возможность, посмотрела на его тонкие тела и сильно удивилась.
— Почему? — В общих чертах док знал об отличиях, но ему было интересно выслушать мнение «извне». Тем более мнение человека, обладающего выдающимися в плане «видения» способностями.
— Потому что они у него выстроены по-другому. И внутреннее строение тоже. Я не имею в виду органы физического тела, хотя и там есть химические отклонения в процессах, но энергетическую составляющую — она сильно изменена. Не говорю уже про астральное тело, которое как будто заковано в определенную кристаллическую решетку.
— Что это значит?
— Как бы объяснить… Это значит, что такой человек всегда будет ровным по эмоциям. Ни злым, ни добрым, ни сочувствующим, ни агрессивным. Очень нетипично для людей. Всегда быть одинаково спокойными, почти равнодушными.
— Согласен. Нетипично.
Он восхищался ей, способной увидеть то, чего не видели другие.
— А я?
— Что «ты»?
— Не закован в такую решетку?
— Нет. — В желто-зеленых глазах появились искорки. — Ты… добрый. Хороший.