Миткалевая метель
Шрифт:
Прибежали здоровяки Полиешка и Хрисанф, схватили Охлопочка-Отонышка:
— Куда его, папаня? Самим загубить или к уряднику свезти?
— Везите в Симу к уряднику!
— А в чем везти его? Еще убежит такой вьюн!
— Там стоят у нас три корзинки с крышками, в которых шпули лежат. Посади в корзинку и вези! — приказывает Щипок.
Хрисанф притащил Охлопочка-Отонышка, бросил в корзину, а шпули забыл вытряхнуть. Завязал корзину веревкой, запряг лошадь, погнал в Симу; сидит на корзине, угрожает Охлопочку-Отонышку:
— Мы тебя,
А Охлопочек-Отонышек пряслицу на мизинец надел, в осколочек зеркальца поглядел и не тужит: готов на отпор.
Прикатил Хрисанф к волостной управе, вносит корзину, поставил ее в темном коридоре.
— Господин урядник, мы с папаней у себя на фабрике забастовщика поймали!
— Ввести сюда! В кандалы заковать!
— Я его в корзине привез!
Урядник глаза вытаращил:
— Ты за кого меня считаешь? Что я тебе, куль с трухой?
— Ей-богу, господин начальник, энтот бунтовщик в корзинке! Он хоть и маленький, а страшный, я и то его стал бояться, — объясняет Хрисанф.
— У нас и такому пощады нет! А ну, давай его сюда! — скомандовал урядник.
Хрисанфка открыл корзину, а в ней одни шпули. Будто и следа не осталось от Охлопочка-Отонышка. Гремел, гремел шпулями, глупец…
— Пожалуй, я ошибся, не ту корзину второпях схватил. Господин начальник, уж не прогневайтесь, я к вечеру другую корзину с тем забастовщиком привезу… Он, наверно, там сидит. Уж мы его споймаем, закуем в кандалы!
Зло взяло урядника; пнул он корзину — покатились по полу шпули в разные стороны. Одна шпуля под стол закатилась.
Взлютился царский слуга, начал дверьми хлопать из комнаты в комнату:
— Прочь пошел, дурак! Что ты свои шпульки по управам возишь! Нам теперь впору с народом справиться… Вон, в больших-то городах кричат: долой царя, долой фабрикантов и помещиков… И до нас доберутся…
Кое-как подобрал Хрисанфка с полу шпульки, погнал домой.
— Папаня, я, знать, не ту корзину взял… А в Москве-то революция началась… — с испугу заплетается язык у Хрисанфа.
Сунулся в другую корзинку — нет в ней Охлопочка-Отонышка. И в третьей нет…
Так и засверкали, как у волка ночью, глаза у Щипка:
— Эх ты, чурбан осиновый! Он у тебя из рук убежал. Ну-ка, я сам сгоняю к нашему заступнику, господину уряднику… Подарок кстати отвезу.
Запряг тройку и погнал, как на пожар.
Уж вечерело. Урядник посадил у телефона солдата, сам в другую комнату спать пошел. У всех дверей поставил стражу с ружьями, наказал строго:
— Если вдруг появится маленький или большой забастовщик, хватать его или на месте стрелять!
А тем временем Охлопочек-Отонышек лежит за старым диваном. Конечно, он все эти приказы слышит, сам думает с радостью: «Ага, вы революции испугались! Рабочих боитесь! Ну, подождите, мы скоро со всеми пауками и трутнями расправимся!»
Хочется Охлопочку-Отонышку скорее вернуться на фабричку, рассказать всем, чтобы выше голову держали, не падали
Осторожно вылез он из укрытия. На его счастье, солдат подслеповатый во всю ивановскую храпит. Охлопочек-Отонышек притаился. Видит, на стене ящик и какая-то трубка висит. Любопытно ему, что это за штука такая: дай-де, посмотрю; снял трубку, посмотрел, к уху приложил, слушает. Все ему слышно. А это переговариваются между собой по телефону московский губернатор с владимирским. Владимирский губернатор докладывает, что иваново-вознесенские ткачи бастуют, прокламацию напечатали. Охлопочек-Отонышек слушает да запоминает.
Ни свет ни заря подкатил к управе Щипок. В корзине у него куры квохчут, поросенок хрюкает — подарок уряднику. Охлопочек-Отонышек снова спрятался. Вбежал в управу Щипок и столам и стульям кланяется. Тут зазвенел телефон; урядник встрепанный бежит, трубку прикладывает к уху:
— Слушаю, ваше благородие! У телефона урядник Свистунов.
Затряслись руки у Свистунова. А говорит с ним по телефону вовсе не благородие…
— Что прикажете? — мямлит Свистунов.
— А вот что прикажу: убирайтесь все отсюда, пока мы вас не выбросили за шиворот! Долой всех захребетников!
Как ужаленный отскочил от телефона Свистунов.
— Что с вами, господин урядник? — подбежал к нему Щипок.
— Что со мной, то сделают и с тобой… Хотят царя вверх тормашками, фабрикантов с помещиками тоже… И нас с тобой туда же… На-ка, послушай!
Щипок приложился ухом.
— Это я, степенный гражданин Аплей Щипок. Какие есть в больших городах новости?
— Новости самые хорошие. Революция начинается! Фабрики — рабочим! Земля — крестьянам! Буржуям — крышка!
— А кто это говорит, приказывает? — недоумевает Щипок.
Взял он шапку в охапку, да и вон оттуда — торопится домой, спасать свое богатство.
Суматоха поднялась. У Щипка куры из корзины вылетели, кудахчут по проулку; поросенок в огород убежал. Фабрикантишка гоняется за ними.
Тем временем Охлопочек-Отонышек не зевал; выскочил, сел в возок и покатил по прямой столбовой, по каменной. Едет он от посада до посада, от села до села, на каждом прогоне коротку сходку собирает, народ оповещает, радует:
— Долой царя! Фабрики — рабочим! Земля — крестьянам! Буржуям — крышка! Подымайтесь, мужики, рабочим помогать, революцию делать!
И дальше мчится…
А тут к фабричонке человек подходит, посланец к крестьянам, мыслями поделиться с мужиками хочет.
Идет он ближе; смолкли мужики… Мирон из-под ладони приглядывается: кто же бы это? Вроде который-то из Отонышковых братьев. Отонышковых-то три брата жило: Илья-старшак — этот в Питере на заводе в кузнецах работал; средний-то Иван — в Ярославле на Корзинкинской мануфактуре; младший, Митрей, в селе жил. Да за решетку его урядник упрятал за непокорство. Было это за год до прихода к Мирону паренька-малышка. Осталась изба с заколоченными окнами.