Митральезы Белого генерала. Часть вторая
Шрифт:
— Шило оно и есть шило! — довольно крякнул Федька и, почувствовав, как запекло в желудке, расплылся в широкой улыбке.
Привал после нелегкого перехода сам по себе приятен, а уж когда есть возможность не просто отдохнуть, но и подкрепить силы куском жареной свинины и глотком кахетинского он и вовсе превращается в праздник. Вино, впрочем, было только у господ офицеров, но вот кабанчика поделили поровну на всех участников экспедиции.
— Зер гут, — одобрительно отозвался все
Рядом с ним лежали парочка только что открытых банок сардин, испеченные по кавказскому обычаю в углях чуреки соседствовали с английским печеньем, и все это вперемежку с сушеным инжиром и тому подобными восточными сладостями. Иными словами стол был весьма обилен, а ставший по воле судьбы казачьим урядником немец все это активно поглощал. Причем, нельзя сказать, чтобы господин барон был жаден и желал, по образному выражению Будищева, «заточить все в одну харю». Как раз напротив, он сразу же пригласил своих товарищей разделить с ним трапезу, но вот поспеть за курляндским аристократом было совсем не просто.
— К сожалению, подстреленный вами кабанчик не слишком велик, — с усмешкой заметил Слуцкий, обращаясь к сидящему рядом моряку: — Отнести презент вашим знакомым в Бами на сей раз не получится.
— Не-не-не, — помотал головой Дмитрий. — На меня в гарнизоне и без того косо смотрят.
— А что случилось?
— Да ничего особенного. Доктор Студитский накануне всех господ офицеров от госпиталя отвадил, причем так, что даже самые голодные старались его десятой дорогой обходить. И тут прихожу я весь в белом!
— В лазарет?
— На обед. Под навесом. На виду у всего офицерского сообщества!
— Воображаю, — едва не поперхнулся от смеха штабс-капитан, — какими глазами они на вас глядели.
— Да у меня спина дымилась!
— А так ли хороши эти барышни, как они толкуют?
— Для здешних забытых богом краев просто богини! А если учесть, что одна из них дочь бывшего царского банкира, то…
— Так вы остановили свой выбор на юной баронессе?
— Господь с вами, Александр Иванович. Я себе не враг!
— Отчего же вы так категоричны?
— А зачем мне конфликт с моим компаньоном и основным кредитором?
— Что?! Однако я не думал, что вы так близко знакомы с этим семейством.
— Я бы не сказал, что близко. Так, пускали пару раз дальше передней.
— Не прибедняйтесь. Вы же почти граф! Уверен, после нынешней экспедиции вы сможете вернуть титул и положение в обществе.
— Если мои пулеметы хорошо себя покажут, и я получу заказ от военного ведомства, то мне будет плевать и на титул, и на общество.
— Вы есть не правы, — вмешался внимательно слушавший
— Может и так, — легко согласился с ним Дмитрий, потом подмигнул командиру и продолжил шутливым тоном. — Барон, а если начистоту, то за каким лешим вы забрались в эти дебри? У вас, если не ошибаюсь, двадцать тысяч годового дохода. Женились бы, да и жили себе спокойно в своем замке.
— О, найн, — немного печально покачал головой курляндец. — Я есть привык к, как это, бродяжнической жизни. К свободе. Найн, успею еще и жениться, и наплодить маленький киндер…
— Боже упаси вас жениться, — неожиданно с жаром возразил ему Слуцкий, — лучше уж камень на шею, да в воду, чем посадить себе бабу на шею, да связать себя на всю жизнь! Заведешь семью, да поневоле трусом станешь, будешь дорожить жизнью ради нее.
Разгорячившись еще более, штабс-капитан привстал и, отбивая такт рукой, продекламировал:
— Нет, братцы, нет: полусолдат — тот, у кого есть печь с лежанкой, Жена, полдюжины ребят, Да щи, да чарка с запеканкой! [4]
Дальше он видимо стихов не помнил, но продолжал с прежним огнем:
— Нет, господа, не женитесь! Ни одна женщина не даст вам столько, сколько сможет дать свободная, привольная жизнь. А если дадите себя окольцевать перед аналоем, то пойдут неприятности, ревность и всякая подобная дрянь!
— Стало быть, вы не верите в любовь? — усмехнувшись, поинтересовался Будищев.
— А вы?
— Хм, — задумался кондуктор. — Верю. Наверное.
— Просто еще не встретили? — ехидным тоном, будто кого-то передразнивая, продолжил нападать Слуцкий.
— Да нет, встретил, просто… сложно все у нас… тьфу! Ну вас к черту, Александр Иванович, я уже почти уговорил барона посвататься к мадемуазель Штиглиц, а вы мне всю малину обо… поломали!
— Я?! — ужаснулся курляндец, едва не подавившись последней сардинкой. — Посвататься к еврейке?!
— Вот видите, — усмехнулся штабс-капитан, — наш барон вовсе не помышляет о женитьбе и правильно делает.
— Ну и пусть холостякует, — махнул рукой кондуктор. — Лучше расскажите, что вы задумали?
— По какому поводу?
— По поводу духов, убивших джигита. Вы, кажется, сказали, что знаете, где они притаились?
— Ах вот вы о чем. Ну слушайте. Текинцы, или как вы их называете — духи, частенько озоруют в здешних местах, но потом как сквозь землю проваливаются. В этом распадке следов их стоянки нет, стало быть, они делают это в другом месте, но все же неподалеку.
— И где же?