Митральезы Белого генерала
Шрифт:
— Вот это по-нашему, по-бразильски, — довольно крякнул Будищев, озирая столы в поисках закуски.
С этим была маленькая проблема. Горячего ещё не подавали, а икра нескольких видов, устрицы и ананасы не внушали бывшему унтеру ни малейшего доверия. Впрочем, на одном из блюд обнаружилась тонко порезанная семга, которой он и закусил.
— Ну, как знаешь, — немного поморщился от такой непосредственности Владимир Степанович, но потом махнул рукой и улыбнулся.
— Не слышал, что там с Путиловым? — поинтересовался Дмитрий, продолжая жевать и одновременно ослабляя узел галстука.
— Что, прости? — не расслышал
— Я говорю, заказ на паровозы наш друг получил?
— Насколько я знаю, пока нет. Но дело определенно сдвинулось с мертвой точки.
— Ну-ну, — скептически отозвался Дмитрий, отправляя в рот очередной кусок.
— Зато наши мастера, кажется, доделали лентопротяжный механизм.
— Да ты что?! — обрадовался компаньон, едва не поперхнувшись.
— Осторожнее, Дима, — встревожилась сидящая рядом Геся, и едва не подскочила, чтобы похлопать ему по спине.
Сегодня они со Стешей не только стали свидетелями его триумфа, но и сами произвели изрядный фурор. Мадемуазель Берг не зря слыла одной из самых популярных модисток Петербурга, и сумела подобрать себе и своей спутнице эффектные наряды. Узкие жакеты, выгодно подчеркивающие достоинства фигуры, в сочетании с недавно вошедшими в моду длинными юбками без турнюров выглядели с одной стороны строго и респектабельно, а с другой показывали, что барышни не чужды прогрессу и эмансипации. Особенно хороши были шляпки, маленькие с небольшими полями и вуалетками, державшиеся на шелковых лентах, и совершенно не скрывающие прически.
Разумеется, они были не единственными представительницами прекрасного пола на докладе. Несколько курсисток также почтили его своим присутствием, однако будучи одеты нарочито небрежно и даже неряшливо, смотрелись на фоне Гедвиги и Степаниды откровенно блекло. А короткие грязные волосы одной из доморощенных суфражисток [31] выглядели не вызовом обществу, а последствием тифа. Поэтому нет ничего удивительного, что всё мужское внимание досталось спутницам Будищева, а «синими чулками» [32] оставалось лишь бросать на тех неприязненные взгляды.
31
Суфражистка — тогдашнее название феминисток.
32
Синий чулок — насмешливо прозвище дам, поглощенными книжными интересами, и пренебрегающими своим внешним видом и семьей.
— Все нормально, — прокашлявшись, отозвался Будищев, — у меня глотка лужёная!
— А что за механизм? — переспросила она, но Дмитрий, занятый разговором с Барановским её не слышал
— От пулемета, — пояснила ей Стеша. — Теперь патроны будут подаваться холщовой лентой.
— Ты что-нибудь в этом понимаешь? — удивилась модистка.
— Немного.
Гедвига Генриховна с жалостью посмотрела на девушку, по её мнению напрасно забивающую свою хорошенькую головку всякой ерундой. А ведь она, несмотря на короткую стрижку — самая настоящая красавица! К тому же её необычный внешний вид неизменно привлекает внимание мужчин. Однако все попытки ухаживать за ней кончаются одинаково. Несмотря на юный возраст, Стеша просто виртуозно отшивает
Между тем, повеселевший Будищев выпытывал у Барановского подробности. То, что пулемету необходимо ленточное питание он знал с самого начала. Но вот как его сделать? Сначала он попытался соорудить стальную ленту, благо с её устройством был неплохо знаком. Однако стоимость в таком случае получалась запредельная, да к тому же никак не получалось подобрать подходящий материал. Тогда Владимир Степанович и предложил сделать её холщовой, усилив медными бляшками, а отладку механизма поручить слесарям со своей фабрики. И вот наконец-таки всё получилось. В определенном роде, этот успех был не менее важным, чем радио.
— Ну, брат, это ты хватил, — добродушно усмехнулся инженер. — Кстати, ты слышал, что Скобелева вызвали в Петербург?
— И что?
— Почти наверняка, государь поручит Михаилу Дмитриевичу покорение Ахалтекинского оазиса.
— Думаешь, там понадобятся наши пулеметы?
— Скобелев в отличие от прочих генералов весьма высоко ценит митральезы. А ты сам говорил, лучшей рекламы, чем война, для оружия не бывает.
— Но армия не приняла нашу разработку на вооружение.
— Зато флот принял. И если генерал сумеет настоять на своём, а энергии ему не занимать, то ему придадут морскую батарею. Вот только кто бы научил их правильной тактике…
— Натаскать несколько расчетов не так уж и сложно. Пусть пришлют офицера и несколько матросов на завод, я им быстро всё объясню, покажу и дам попробовать.
— Статского никто и слушать не станет.
— Куда ты клонишь? — насторожился Дмитрий.
— К тому, что Путилов прав. Тебе не помешало бы поступить на службу и получить офицерский чин.
— И зачем мне это? — скривился Будищев, с трудом удержавшись от упоминания болезни, именуемой в народе почечуем. [33]
33
Почечуй — геморрой (нар.)
— Ну, во-первых, это повысит твой статус. Быть личным дворянином всяко лучше, чем мещанином, или даже купцом. Во-вторых, мы устроим тебя в пулеметную команду, где ты сам сможешь все контролировать, от обучения комендоров, до обслуживания митральез.
— А в третьих будет?
— Отчего же нет, — улыбнулся инженер и показал на Гесю. — Полагаю, Гедвиге Генриховне будет весьма приятно стать женой офицера.
— Боюсь, что я равнодушна к этой категории мужчин, — рассмеялась модистка. — Хотя, должна признать, что Дмитрию очень идет форма!
— А если война? — встревожилась Стеша.
— Степанида Акимовна, помилуйте! — благодушно улыбнулся Владимир Степанович. — Ну, какая война? К тому же, если она и случится, не дай Бог, конечно, то Дмитрия Николаевича все равно призовут. Но только нижним чином, а не офицером.
— Божезбавь! — шутливо перекрестился Будищев.
— Господа, — смущенно прервал их метрдотель. — Вам просили передать.
— Что там ещё?
— Шампанского-с.
— Что?!
— Простите великодушно, — служитель перешел на шепот. — Господа офицеры из соседнего кабинета заприметили ваших барышень, да и велели прислать.